О подводных камнях брака и совмещении звания звезды, жены и мамы – в эксклюзивном интервью солистки группы «Неангелы» Славы Каминской для Viva!

Не все и не всегда складывается в жизни так, как нам хотелось бы и как мы планируем. Не станем призывать в помощь народную мудрость «человек предполагает, а бог располагает», а просто позволим себе небольшую вводную. Итак, изначально в фотосессии для журнала должны были участвовать все члены семьи Каминских: Слава, ее муж Эдгар и детки – сын Леон и дочь Лаура. Но накануне супруги повздорили, и Эдгар отказался от участия в съемке. Собственно, он на нее даже не пришел. Коллегиально было принято решение все-таки провести фотосессию, так как ссоры и примирения в этой итальянской семье – дело, судя по всему, житейское, а вот собрать снова всю съемочную группу – дело хлопотное и, признаться, накладное.

Интервью мы записывали со Славой вечером того же дня. И поскольку наша героиня все еще не отошла от конфликта с мужем, беседа потекла в общей тональности «все мужики – сво…». Примечательно, что уже на следующий день Слава и Эд выкладывали в Инстаграме фото из Рима, куда они улетели праздновать 33-летие нашей героини. При взгляде на эту гармоничную пару никому и в голову бы не пришло, что еще вчера они были в ссоре. Что ж, милые бранятся, только тешатся… Но мы, охотясь за настоящими эмоциями и неотполированными историями, в интервью ничего купировать не стали.

– Слава, вообще-то мы планировали снять вашу красивую семью полным составом – тебя, мужа и деток. И записывать интервью я тоже собиралась с тобой и Эдгаром. И что мы видим? На фото ты с Леоном и Лаурой, да и для разговора мы встречаемся в неполном составе. Что произошло?

Скажу так: ситуации бывают разные. И если на глянцевых картинках семейную жизнь показывают идеальной, прилизанной, такая себе любовь-морковь, то в жизни все может выглядеть по-другому. Да, любовь-морковь, но у каждого есть свой характер. И звезды тоже люди. В телевизоре или на сцене меня видят улыбающейся, источающей позитив, а на самом деле я могу быть и заплаканная, и уставшая, и расстроенная, и обиженная.

Взаимоотношения – это вообще очень сложная штука. Это постоянная игра и бесконечные компромиссы. Только вот в моем случае я замечаю, что компромиссы какие-то односторонние получаются (вздыхает). И это немножечко тяжеловато.

– Обычно на компромиссы идешь ты?

Как правило, да. Такова женская доля. Как-то повелось издавна, что уступает всегда женщина. Как известно, мужчин мало, поэтому мы, женщины, их на руках носим, а не они нас. Вот как-то так получается. Хотя, мне кажется, это неправильно. Нужно, чтобы два человека пытались услышать друг друга и нашли в себе силы уступить.

– То есть в ситуации, возникшей вчера, Эдгар уступать не захотел.

Ну да, мы с ним повздорили, и он решил, что останется у мамы ночевать. Написал мне СМС, что на съемку не придет. Не знаю, может быть, это юношеский максимализм или недостаточно мудрости у него, например. А, может, мне решил сделать неприятно.

– Такое случается не в первый раз: чуть что – уходить к маме? Мама – спасательный круг?

Ну… да, бывает. Так Эд уходит от некоторых проблем. Если нужно их решать, а решать не хочется, можно спрятаться «в домик».

– А кто в вашей семье решает все вопросы? На ком держится дом?

На домработнице. (Смеется) На самом деле у меня, наверное, больше свободного времени, и все домашние вопросы в любом случае закрываю я. Эдгар с утра до вечера на работе. А в воскресенье ему нужно поспать и хоть какое-то время провести с детьми. Как правило, все на мне: и работа, и дом, и дети.

– Слава, ты часто бываешь на гастролях, Эдгар пропадает на работе. Скажи, а дети родителей видят вообще?

Видят. Маму чаще, конечно. Я стараюсь все свое свободное время проводить с ними – тащу их на игровые площадки, в зоопарк, на прыгалки-батуты всякие. И дети попрыгали, и мама наскакалась.

– Значит, ты активная мама.

Ну, да. Хотя если у нас три концерта подряд, например в разных городах, и спим-то мы в автобусе, я приезжаю никакая. Активность падает до нуля. В такие дни единственное, чего мне хочется, это отоспаться, как медведь, зарывшись в берлогу. Я могу сутки проспать в таких случаях. И вот Эду это не нравится. Он считает, что я не устаю на работе.

– Возможно, в этом и кроется причина ваших недоразумений?

Ну да.

– Муж хочет, чтобы ты сидела дома и занималась детьми?

Скорее, он не знает, чего хочет. Мне вообще кажется, что критические дни не у женщин, а у мужчин.

– Слава, сколько вы вместе?

Три года. Завтра будет годовщина нашей свадьбы. И мой день рождения. И мы должны лететь в Рим на концерт U2. Надеюсь, сделаем это вместе.

– А что, если Эдгар выдержит марку и не приедет в аэропорт так же, как и не пришел на съемку, ты полетишь одна?

Конечно, полечу! А что, сидеть дома и плакать? Куда хочу – туда лечу. Это мой праздник, мой 33-й день рождения. Если Эд не позвонит, значит, он испортит мне день рождения. Но это будет на его совести.

– Чья идея была полететь в Рим?

Его. Мы сначала планировали тут пир на весь мир, уже проплатили ресторан. А потом Эд говорит: «Полетели на Капри. Это так романтично!» Я согласилась. Потом оказалось, что из-за плотного графика мужа (у него реально все расписано) с Капри не получилось. И он предложил: «Мало времени, давай куда-нибудь поближе, чтобы утром был вылет». Ну, и нашли Рим. И как раз в Риме – концерт U2.

– Вот видишь, не все так печально в ваших отношениях.

(Улыбается) Да, конечно же, нет! Поссорились – помирились. С кем не бывает. Просто накапливается иногда.

– Это неудивительно, если учесть, что за три года семейной жизни вы родили двух детей практически одного за другим.

Плюс работа.

– Плюс характер. Что-то мне подсказывает, что ты тоже не сахар.

Да, я человек с характером. Вообще, у нас лед и пламень: я – холерик, муж – флегматик. Это тот еще коктейль. Но все равно, я мудрее – чаще уступаю, понимаю, где нужно промолчать. Опыт в шоу-бизнесе делает свое дело. У Эда пока что такого опыта нет. Просто ему еще нужно время.

А вообще, я знаю, что у всех семей три года – это период, когда наступает первый кризис. А у нас особая ситуация: сразу дети и бытовуха. Но все же как-то притираются, мирятся.

– Но вы, несмотря на детей и бытовуху, находите какие-то моменты для романтических поездок?

Да, конечно! Если мы куда-то уезжаем, то только вдвоем. Иногда я езжу с Эдом на конференции, если у меня нет гастролей в это время. Ну, то есть находим время. Но опять же, его так мало! Работа – одна из основных загвоздок. Работа и характеры. Мы редко видим друг друга: у него поток, и, понимаю, что он устает на работе. Но я ведь тоже там не крестиком вышиваю. Это со стороны кажется: подумаешь, приехала, песенки попела… А на самом деле мы батрачим, как кони. И после концерта как выжатый лимон. Вот вчера после выступления я думала в обморок упаду – такой адреналин! Физически тяжело, да и энергетически очень сильно истощаешься. Первые полчаса, как сходишь со сцены, такой бодряк! А потом начинается спад. И как бы ты ни хотела спать – хрен уснешь! А когда куча народу – у каждого своя энергетика, свои какие-то мысли. Кому-то мы нравимся, кому-то нет.

– У тебя есть какие-то амулеты?

Я с булавочкой теперь хожу.

– Почему теперь? А раньше?

(Вздыхает) Ты знаешь, не верила раньше, пока пару нехороших ситуаций не произошло. Когда была беременна Лаурой, к нам на концерт в Кременчуге пришла бабка. После выступления мы проходили через толпу фанатов, нам с Викой дарят огромные букеты, мы их передаем охранникам. И тут эта бабка стоит с пакетом, который протягивает мне. Охранник сразу забрал, потому что у меня и так охапки цветов в руках. Да и не понравилась мне бабка – интуиция у меня развита будь здоров. И тут смотрю: уже Вика с этим пакетом в руках. А я думаю: «Как это получилось? Охранник же только что забрал». И два цветочка из пакета торчат. Вика садится в машину, я спрашиваю: «Тебе бабка дала?» Она говорит «да», и начинает доставать содержимое. А там фотографии с кладбища, похорон, фото надгробий, ксерокопии паспортов, земля. В общем, все как положено. Какой-то трэш! А я же беременная, на четвертом месяце. Начинаю паниковать, директор убеждает меня, что я все придумала. Ну, как такое придумаешь? Я ему говорю: «Посмотри сам, что в пакете».

– И что ты предприняла?

Ну, я же современный человек, никогда ни по бабкам, ни по гадалкам… А тут начинаем звонить, у меня истерика. Я реально испугалась! Нам говорят: «Пойдите на перекресток, сожгите это». И вот мы в Кременчуге едем на заправку, ищем смесь для розжига, идем на перекресток, поджигаем всю эту гадость, а она не горит! Мы этой смесью – все равно не горит!

В общем, всю ночь я не спала, мне снилась эта бабка, которая мне говорила: «Я отберу у тебя ребенка».

– Ну, это ты себе напридумала.

Да?! Так вот что я тебе расскажу: приезжаю в Киев, иду на УЗИ (просто хотела пол узнать), а мне говорят, что у ребенка левосторонний гидроторакс. Это скапливается жидкость в легком, и оно не расправляется. Как правило, это летальная история. У нее сердце стало уходить в правую сторону. В общем, полный караул!

Я две недели прорыдала. У меня брали внутриутробную жидкость, прокалывали живот, на хромосомы проверяли – все нормально. По всем параметрам девочка здорова, развивается нормально, но вот эта жидкость…

И я поехала в монастырь один, там купалась в какой-то купальне чудодейственной. А потом мне звонит подружка, Вася с Люкс FM, и мы с ней отправляемся по девяти церквям. Ох, и прихватило меня возле матушки Алипии! Я думала, провалюсь под землю. Мне очень плохо стало. Доехали мы до следующего монастыря, я и там чуть не упала в обморок, испариной вся покрылась. Короче, мораль сей басни такова: после девяти церквей я пришла к врачу, и он развел руками: «Если бы я не видел, что у ребенка было, не поверил бы, что все прошло. Никакой жидкости нет». Мистика, понимаешь?

– Ты бывала после этого в Кременчуге?

Да. В прошлом году у нас был тур «Сердце», и мы там работали. И снова встретили эту каргу. Много артистов было: Hardkiss, Омаргалиева с Тамерланом, но к ним никто не приходил. Она целенаправленно перлась к нам. Мы выходим опять с цветами, дождь на улице, я иду вторая, Вика – первая. Она забегает: «Там опять эта бабка!» Охранники отталкивают эту старуху, я сажусь в машину, она швыряет пакет под ноги. Охранники смотрят – а там новые фотографии вываливаются, представляешь?! Стремно очень! Но если в тот раз я у нее взяла это из рук, еще и спасибо сказала, то в этот раз я вообще даже не прикоснулась к этому.

– Конечно, история, леденящая душу. Но в итоге у тебя родилась чудесная малышка.

Да, хоть мне и говорили, что не уверены, выношу ли я дочку, выживет ли она. Ничего, вон бегает, веселую жизнь всем устраивает! Такая хрюшка! (Смеется) Девочка с характером.

Хотя оба ребенка с характером. Леон – в Эда: если на чем-то зациклен, он делает вид, что никого не видит, что он один в своем мире. А Лаура ходит всем тренделей раздает. Она холерик, как и я. А кривляка! Такие рожи вечно строит.

– Слава, а ты не боишься показывать детей? Ты и беременной снималась для журналов и деток не скрываешь. То есть ты никогда не делала фетиш из этих тем.

Знаешь, чем больше нагнетаешь, тем больше всякое и липнет. Когда я была беременна Лаурой, мне все говорили: «Не показывай живот на фотографиях». До этой истории я вообще нормально к такому относилась: «Да какая разница! Ну, живот себе и живот». А потом… Видимо, сама себя накрутила, вот и притянула эту гадость. Но детей я стала показывать уже после того, как их покрестили. Сначала Леона начала показывать, а дочке «винни пухов» клеила на лицо. (Улыбается) А потом и Лауру.

– Какая у детей разница в возрасте?

Меньше года.

– То есть они практически жизни друг без друга и не помнят.

Ну, в принципе, да. Лаура точно не помнит! А Леон, конечно, чуть сложнее переносит появление сестры, ведь сначала все внимание уделялось ему. Казалось бы, всего год, а как привык к этому! Так что он ревностно относится к появлению сестры. К примеру, игрушки: если Лаура делится с ним, то для него это проблема. Я читала литературу по психологии, там сказано, что ребенок пытается оградить свое личное пространство. И если Лаура сразу делила с Леоном это пространство, то он свое отстаивает: «Отдай, это мое! Не отдам!»

– А вы, взрослые, в этот процесс вмешиваетесь? Пытаетесь его как-то увещевать, убеждать, что нужно делиться с сестрой? Наказывать за упрямство?

Наказывать – никогда! А вот убеждать я его вначале пыталась. Но потом тоже где-то прочитала, что нельзя забирать игрушки у ребенка. Это то же, что вы заберете у меня какую-то вещь и отдадите кому-то. Ну, вот с какой радости?

Я могу немного повысить голос, если Леон начинает толкать сестру. А иногда он, наоборот, может взять ее за руку и сказать: «Лаура, иди маму поцелуй!» (Смеется)

– Так он нежный мальчик?

Очень! Всегда и обнимет и поцелует. Ну, опять же, когда есть настроение.

– Слава, разница между мальчиком и девочкой существенная?

Да, очень большая! Хотя, может быть, дело не в том – мальчик или девочка. Просто у них очень разные характеры. А вообще, Лаура кокетка. Она уже таскает из гардеробной мои тапки, наряжается в мои вещи. А Леон, как папа: с буквами, цифрами может часа два сидеть, ковыряться, выкладывать A, B, C… Он уже по слогам читает.

– Это сколько же ему лет?

Два и семь. Представляешь? И уже по слогам читает.

– С ним занимаются?

Да. У нас няня, она дошкольный преподаватель, занимается с ним с утра до ночи. Ненавязчиво, в игровой форме. И ему очень это нравится. Ну вообще, я считаю, это правильно, когда ребенком занимается профессионал, знающий методику. В плане обучения, развития она может дать гораздо больше, чем я.

– У тебя две няни.

Да, вторая занимается Лаурой. Но с сентября мы отдаем Леона в садик, и его няня перейдет по наследству младшенькой.

– Слава, а папа, несмотря на свою занятость, находит время на детей?

Конечно! Воскресенье – это папин день. Всякие парки, зоопарки… Правда, пока Эд в основном общается с Леончиком, потому что с Лауркой еще тяжело, с ней няня возится. У меня же, как правило, воскресенье получается рабочим днем, поэтому у нас папа на хозяйстве.

– Папины дети или мамины?

Сложно сказать… Вот Лаурка подрастает и становится папиной. Она его обожает! Когда видит, бросается с криком: «Па-па-па». И больше ей никто не нужен. Леон сначала был папин – стал мамин.

– Вы сразу решили рожать детей одного за другим?

Так получилось. Леон – это же была вообще моя первая беременность. До этого ничего у меня не получалось.

В принципе, я за то, если бог даст, значит, надо рожать. И я как-то думала, что Лаура точно не получится, а Леон – это просто случайность. Так вышло: Эд мне сделал предложение, и через неделю я узнала, что беременна.

А потом, когда узнала о второй беременности, вообще испытала шок. Было уже семь недель, мы полетели отдыхать на Мальдивы. А я так мечтала о Мальдивах! С любимым человеком – это же так прекрасно! В итоге у меня начался токсикоз. С первого же дня я чувствовала себя ужасно, не могла встать с кровати. Кроме того, у меня был послеродовой психоз. Кстати, Эдгар, притом что он врач, до сих пор отрицает существование гормонального сбоя у женщин. Он убежден, что послеродовой синдром – это выдумки. Говорит: «Это ты свой характер скрываешь за этими вот громкими фразами».

А на самом деле реально так оно и есть. Я же два года без перерыва ходила беременная, как слон. А потом отходила после родов. Вот только недавно я в форму пришла более или менее. Потому что лишний вес очень напрягает.

– Да ты сейчас в прекрасной форме!

Спасибо! Я сейчас даже исхудала, потому что у нас в этом месяце было очень много концертов. Это тяжело. Я с гастролей приезжаю, а дома – дела, заботы, дети. В любом случае, даже если в доме няня, они же все равно к маме бегут. Мама оденет, мама помоет, мама покормит, сказку почитает…

– Тебя дети никогда не выводят из себя? Ведь когда мама уставшая, не выспалась или с папой поссорилась, трудно удержаться и не сорваться на детях. Они же такие доставучие бывают.

Я не ругаю и никогда их не наказываю. Иногда могу сказать громко, но, опять же, для того, чтобы, когда у ребенка истерика, он меня услышал. Чтобы переключить его внимание, например. Ну, а папа у нас считает, что я кричу на ребенка.

– У молодых родителей всегда возникают споры на тему, как правильно воспитывать детей. Постоянно звучит: «Ты не так сказал», «А ты не то сделал».

Вот это у нас постоянно! «Ты ничего не делаешь» – «Нет, это ты ничего не делаешь», и пошло-поехало. Ну, этого не избежать, потому что, когда появляются дети, такое во всех семьях происходит. У друзей дети примерно того же возраста, что и мои, и там такие же проблемы в семьях.

– А когда вы встречаетесь, вы об этом и говорите? Все разговоры о детях?

Абсолютно! Сначала мы обсуждали, извините, какашки, памперсы, у кого когда зубы полезли, кто во сколько месяцев пополз и тому подобное. Сейчас дети подрастают, становятся интереснее, у них проявляется характер, выбрыки уже новые. Ну и, понятно, что разговоры у нас уже более интеллектуальные (смеется). В общем, я уже «омамилась».

– Слава, раз уж ты «омамилась» и считаешь, что сколько детей бог ни дает – нужно рожать. Как насчет третьего, если бог все же даст? Или «ой, нет, хватит»?

Нет, не хватит. Мало того, мы решили, что не хватит, потому что я люблю детей. Просто пока они маленькие, и сейчас с ними очень сложно. И если в скором времени появится третий – это можно будет вообще вздернуться. Я не понимаю, как раньше без нянь обходились? Даже с двумя, как обойтись без нянь?! Может, как Эд говорит, я и разбалованная, конечно. Но это очень тяжело! Они выматывают страшно.

– Слушай, ну ты же звезда! И должна себя вести соответственно, по-звездному: маме нужно отдохнуть.

Я иногда об этом забываю. И это моя основная проблема. (Улыбается) Потому что у нас звезда дома папа: хочу – пришел, хочу – не пришел. Куда хочу, туда и иду.

– Просто на мамах всегда больше ответственности.

Ну, да. Изначально, когда малыши только появились, ответственность была на обоих. А потом как-то… У папы операция, у папы работа, папе нужно выспаться. Вот этого категорически нельзя делать! Мама тоже работает. Вот это основная ошибка женщин, когда «я уйду спать с малышом в другую комнату, чтобы никого не беспокоить». Какого хрена?! Это ребенок общий, и если он орет, то он орет и для тебя и для него. Вы ведь планировали, хотели этого ребенка вместе! Мужчина должен понимать, что это такое и насколько это тяжело. Потому что мы, жены, сильно любим своих мужей и жалеем их. А они это в какой-то момент начинают воспринимать как должное. Ну, опять же, все поправимо. Нужно просто время, терпение и желание. Начнем воспитательный процесс. Правда, не знаю, кто кого перевоспитает (смеется).

– Слава, скажи, твой муж, пластический хирург, рекомендует тебе что-то подкорректировать во внешности?

Он мне вообще ничего не рекомендует. Наоборот, я не могу допроситься у него уколоть мне ботокс. Он говорит, что у меня какие-то «золотые» пропорции и мне делать ничего не надо.

– Так послушай специалиста!

Все равно, возраст берет свое. А мне с моей работой нужно всегда выглядеть хорошо. А он все повторяет: «Нет. То тебе не надо, это тебе не надо»…

– То есть он тебя отговаривает?

Да. Он вообще многих пациентов отговаривает. Ведь встречаются не совсем адекватные персонажи…

Вообще, практически у всех пластических хирургов жены естественные. Ну, обо мне нельзя сказать, что я слишком уж естественная. Я никогда не скрывала, что нос делала, к ботоксу прибегаю – у меня мимические морщины, которые нужно убирать. И хотя мне все приписывают, что я сплю на операционном столе, это не так.

– Что, и губы не делала?

Нет! У моего папы такой же рот. Вот смотри мои школьные фотографии. Вот пишут: «У Славы лицо поменялось». Конечно, поменялось! Мне было 18, а сейчас – 33.

– Скажи, а Эдгар тебя не ревнует? Ты же красотка: эффектная, яркая, сексуальная. Куча поклонников, гастроли, поездки…

Нет, не ревнует. Я просто никогда не даю повод. Я всегда на связи, всегда. А если и ревнует, то никогда не скажет. Изредка может упрекнуть из-за какой-то фотографии. У нас был разговор серьезный после журнала XXL, что там видны соски на фотографии. А я ему: «А к тебе что, барышни приходят без сосков?» (Улыбается) А так, в принципе, никогда ничего не высказывает, ничего не говорит.

Зато я очень ревнивая. И его это очень сильно тревожит. Но меня можно понять: постоянно голые бабы, и они же все прям мечтают, чтобы он их раздел, лифчик расстегнул, потрогал. Он говорит: «Разденет медсестра» – «Нет-нет, доктор, хочу, чтобы вы». Ну, вот такие вещи… Он может быть 350 раз нормальным, но я-то знаю баб – они коварные.

– Твоя ревность в сцены выливается или как-то гасишь в себе эмоции?

По-разному.

– Понятно. Слушай, если бы сейчас я разговаривала с Эдом, а не с тобой, думаю, получилось бы зеркально противоположное интервью. Он рассказал бы мне картину ваших отношений со своей колокольни.

Сто процентов! (Смеется) Опять же, проблема коммуникации – в отсутствии нас дома, в том, что мы постоянно на работе. Он такой трудоголик, и я ему пытаюсь объяснить, что жизнь – это не только работа. Он в ответ: «Ты живешь сегодняшним днем! Нужно думать о будущем, о детях!» Я говорю: «Понятно, а жить-то когда?» Всех денег все равно не заработаешь. И на тот свет с собой не заберешь. При всей возможности куда-то ездить, отдыхать вместе, он постоянно работает. И вот я не могу ему никак объяснить, что это неправильно. Ну, опять же, у каждого свое «неправильно». И на этом фоне тоже конфликты возникают.

– Слава, у многих мужчин работа на первом месте. Тебе бы больше хотелось иметь лузера, постоянно валяющегося на диване?

Ни в коем случае! Но нам же все не так: валяется на диване – плохо, пропадает на работе – плохо. Должна быть какая-то золотая середина. А как ее достичь?! Вот это, наверное, главный вопрос в семейной жизни. И я даже, несмотря на свой не юный возраст, все равно пока еще не понимаю, как это сделать. Вот мелкими шажками вроде получается. Ну, опять же, не всегда. Но я работаю над собой. С годами ко мне приходит мудрость.

Я тоже вела себя раньше абсолютно по-другому. А сейчас вообще на какие-то вещи могу не обратить внимание. Но так бывает: иногда терпишь-терпишь, а потом шуршание газеты – и все, башню срывает. Причем очень сильно! И невозможно уже ни эмоции сдерживать, ни слова контролировать. Особенно такое случается, когда усталость накопилась, а она накапливается. Приезжаешь и толком отдохнуть не можешь, потому что «мама, на кроватку», «мама, мама». Мужики этого не понимают.

– И все равно надо жить, надо радоваться жизни, растить детей, находить компромиссы и точки соприкосновения в семье, потому что семья – это самое главное.

В любом случае! Для меня очень важны семейные приоритеты. А в семье всякое бывает. И эту науку нужно постигать каждому самостоятельно. Ни психологи, ни книги – никто этому не научит. У каждого индивидуальная ситуация, и каждый с ней справляется.

Я вот смотрю на многих знакомых артистов – они на глянцевых картинках, ну, просто идеальные! А я знаю, что там внутри происходит. Ненамного отличается от того, что у меня. У каждого свое что-то, но примерно все похоже.

– Только вот ты, в отличие от них, искренне и без лицемерия можешь говорить на такие деликатные темы.

Я терпеть не могу маски. Если мне плохо, я плачу. И не могу этого скрыть. Да и не стану – все равно все эмоции на лице. Если мне хорошо, то мне хорошо. Эд мне иногда говорит: «Что ходишь с кислой миной?» Ну, потому что у меня какая-то хрень, поэтому и кислая мина! Не умею я так, как многие коллеги. Наблюдаю за ними и восхищаюсь: ну, надо же быть таким виртуозом лицемерия!

Но в любом случае, что бы ни случилось, на сцену я выхожу и улыбаюсь. Это уже потом, сойдя со сцены, могу обматерить всех, кого надо и не надо (улыбается). Опять же, на меня никто не обижается, потому что знают, что мои посылания – это эмоциональный выброс. Сказала – и забыла. Не могу любезничать с людьми, которые мне неприятны. Даже если это очень нужно. Не переношу двуличности: думать одно – говорить другое. Не нравится мне человек – я не буду с ним общаться. Хотя редко такое бывает, что мне кто-то не нравится. Ну, не бывает плохих людей. Я не говорю о социопатах каких-то, а в принципе. Просто каждый человек ведет себя исходя из условий, в которых он вырос. У каждого какие-то свои психологические травмы. Просто нужно попытаться понять, почему он поступил так или иначе. Но опять же: стоит или не стоит человек, чтобы глубоко в нем копаться?

– У тебя довольно агрессивный сценический образ – уверенной в себе стервы, самки богомола, которая откусывает самцу голову после акта любви… А в жизни ты совершенно другая.

Это все защитная реакция. Ну, во-первых, образ. А во-вторых, известно же: в тихом омуте черти водятся. Как правило, от человека-тихони скорее можно ждать каких-то сюрпризов.

– Давай закругляться. У тебя дети с прогулки пришли. Да и чемодан тебе собирать – Рим ждет. Завтра тебе исполняется 33 года. Как ты к этому относишься?

Для женщины это вообще ничто! Пусть мужики беспокоятся. У нас жизнь начинается только в 45. Так что у меня еще большой запас. И вообще, я не чувствую себя на 33. Застряла где-то в 27 – 28 годах. Это мой психологический возраст.