Наш разговор с Николаем Тищенко и его женой Аллой Барановской будет об истории любви, родах в Америке, радостях отцовства и многом другом.

– Николай, Алла, вы долго держали подробности личной жизни в секрете – и свадьбу, и беременность Аллы, и рождение ребенка… И вдруг согласились не только рассказать, но и показать читателям Viva! свою семью.

Николай: Даже такие консерваторы, как я, с годами меняются. В лучшую сторону.

– Перемены происходят благодаря возрасту или твоей жене?

Н.: Нет, это мудрость. И осознание того, что если ты счастлив, то частичкой счастья все-таки можно поделиться с теми, кто ищет правду жизни.

– В чем же твоя правда жизни?

Н.: Это семья, домашний уют, любовь, твоя вторая половинка, взаимопонимание с полувзгляда, полумысли, с полуслова.

– Значит, ты нашел свою вторую половинку.

Н.: Да, идеальную!

– Тогда представь ее нашим читателям.

Н.: Знакомьтесь, моя супруга Алла Сергеевна Барановская.

Алла: Даже отчество запомнил! Больше трех лет специально мое отчество путал.

Н.: Да, раньше я называл ее Алла Николаевна, на что она очень сильно обижалась. Ну, я же Николай Николаевич, вот мне и кажется, что все близкие мне люди должны быть Николаевичами и Николаевнами (смеется).

– Ну, теперь ты совершенно на законных основаниях дал свое отчество сыну. Кстати, как вы его назвали?

А.: Это забавная история. Когда мы узнали, что у нас родится мальчик, стали выбирать ему имя. Ночь выбираем, вторую выбираем, читаем значение каждого имени, Коля делает вид, что вникает в весь этот процесс, советуется со мной… То есть дает мне право выбрать, и в итоге мы единодушно решаем, что назовем малыша Давид. Красивое имя, сильное, подходит…

Н.: Подходит: Давид Николаевич. И с фамилией хорошо сочетается.

А.: В общем, совместно приняли решение, а потом я включаю телевизор, что делаю крайне редко, и случайно попадаю на программу «Звезды под гипнозом», где Коля якобы рожал ребенка.

Н.: Не якобы, а мне казалось, что я рожал.

А.: Ему дают мишку, которого он «родил» и спрашивают: «Коля, а как бы вы назвали вашего сына?» И он говорит: «Давид». Причем, съемки эти были еще до того, как я вообще узнала, что нахожусь в положении.

Н.: Да, задолго до этого.

А.: Так что имя нашему сыну Коля выбрал еще задолго до его появления на свет. А меня обманывал, делая вид, что выбирает.

Н.: Я не обманывал, просто хотел, чтоб мы приняли это решение вместе. Теперь у нас Давид Николаевич Тищенко. По-английски Дэвид-Николас.

А.: Когда он пойдет в Starbucks покупать кофе, будет говорить: «My name is David-Nikolas». Кстати, в Америке возникает проблема с произношением наших имен. Алла для них – это очень сложно, и там мое имя звучит как Элл. Или Анна.

А вообще, для близких я Боня. С детства не любила свое имя и не отзывалась на него. Родители хотели меня назвать каким-то сильным, волевым именем, но я себя с ним не ассоциировала. И где-то лет с двух меня стали называть Боней, Бонечкой, Бонитой. Что в переводе с итальянского означает «сладкая, добрая, милая». И так повелось, что все близкие только так меня и называют. А когда ко мне обращаются Алла, я думаю, что кто-то хочет меня отругать. Потому что родители, а они у меня строгие, обращались ко мне по имени, когда я в чем-то провинилась. Когда звучало: «Так, Алла, пойдем поговорим», я понимала, что сейчас будет серьезный разговор, надо срочно плакать. (Смеется)

Н.: Я верю в силу имен, много читаю на эту тему. И мне бы хотелось, чтобы имя Давид помогало моему сыну быть настоящим мужчиной.

А.: Так как он у нас Рыбка, а люди, рожденные под этим знаком, ранимые, восторженные, эмоциональные, мы хотели дать ему сильное имя. Мягкому человеку, особенно мужчине, очень сложно пробиться в жизни.

Н.: Мужчина – это в первую очередь добытчик, это человек, который должен уметь поставить себя в жизни, быть способным создать семью, быть сильным, уверенным в себе, обезопасить семью. Поэтому не хотелось бы, чтобы сын был очень романтичным, удивленным и в то же время обижающимся на трудности мужчиной.

А.: В общем, растим сильного, настоящего мужичка.

– При таком папе это несложно.

А.: А у нас папа как раз мягкий! А мама строгая и злая (смеется).

Н.: Я не наказываю детей, мне их жалко. Я лучше договорюсь, постараюсь найти точки соприкосновения, предложу какой-то компромисс. Мне проще договариваться с детьми, чем наказывать их за провинности.

А:. Даже сейчас, хотя малышу всего четыре месяца, Коля разговаривает с ним как со взрослым. И, на удивление, Давид его внимательно слушает. Никого не слушает, а тут перестает плакать, замолкает и как зачарованный смотрит на папу. Может, ему приятен тембр голоса, может, интонации, но факт: когда с ним говорит Коля, малыш не капризничает. Наблюдать за этой картиной со стороны очень забавно.

Н.: Мало кто знает об этом, но когда дети рождаются, у них возникает потребность выбрать вожака. Я ведь с Давидом с первых дней. Я был с ним все время с момента рождения, держал на руках, укачивал, ухаживал за ним. Алла восстанавливалась и набиралась сил после родов, а я в это время занимался сыном. И устанавливал статус-кво: кто в нашем тандеме главный (улыбается). Давид сопротивлялся недели две. Он и плакал, и не хотел есть, и капризничал. То ему солнце мешало, то ветер, то животик болел. Ну, в общем, все трудности рождения. Но я видел и чувствовал, как он характер свой пытается проявить.

– В общем, авторитет в семье – отец.

Н.: Так получилось, что Боня, когда впервые взяла Давида на руки, растерялась. Это естественно, ведь он такой крошечный, ей непривычно. Ребенок заплакал, она испугалась и отдала его мне. Для меня это уже второй ребенок, опыт есть. Поэтому я, наоборот, не испугался, а начал его убаюкивать, причмокивать. И он сразу почувствовал силу и уверенность. Ему со мной теперь не страшно.

А.: Первые недели я с Давидом вообще боялась оставаться одна. Как-то Коля уехал, малыш расплакался, и я начала плакать вместе с ним. Минут сорок мы так и ревели вдвоем, пока не пришел папа (улыбается). Давид мгновенно успокоился, а я закрылась в ванной и продолжала реветь от того, что не могу, как мне казалось, справиться с ролью хорошей мамы. Сейчас все наладилось, я перестала бояться и уже знаю все способы, как успокоить Давида.

– Алла, ты не ревнуешь ребенка к мужу? Не обидно тебе, что малыш воспринимает Николая, а не тебя.

А.: Нет, я не ревную. Я наоборот хотела, чтобы Коля максимально долго был с ребенком, потому что мне нужно было восстанавливать свои силы и хорошо высыпаться, чтобы молоко не пропало. Поэтому он мне давал отдыхать и постоянно находился с малышом. И я верю, что когда папы, особенно в первые месяцы жизни младенцев, находятся рядом, у них устанавливается магическая связь на всю жизнь.

– Мудрая позиция женщины.

Н.: Она вообще мудра не по годам. Я с первого взгляда почувствовал, что это мой человек.

А.: Но всем своим видом не показывал этого.

Н.: Понятно, не показывал. Я же хотел удостовериться в своем чувстве.

– А что это был за первый взгляд? При каких обстоятельствах он произошел?

Н.: Боня приехала брать у меня интервью для своего журнала. Она ведь журналистка.

А.: А перед этим Коля летел в Италию и увидел мой журнал в самолете.

Н.: Я подумал, что красивый журнал, хорошая обложка.

А.: И обратил внимание на фото главного редактора, это была я. (Смеется)

Н.: Да. А потом смотрю: у меня в личке написана просьба об интервью. Я спрашиваю: «А кто приедет интервью брать?» Отвечают: «Наши главные редакторы».

А.: У меня просто в редакции тогда было два человека: я и моя подружка. (Смеется)

– Так ты журналистка?

А.: Родители были против, чтобы я поступала на журналистику. Они мечтали видеть меня переводчиком, ведь я в совершенстве владею английским и свободно говорю по-испански. Но я своенравная девушка, и всегда делаю так, как считаю нужным. Я поступила тайно от них. Подала документы, сдала творческий конкурс на отлично, и меня зачислили на бюджет. Так я поставила родителей перед фактом. Это еще в Донецке было. В принципе, я могла бы поехать в Киев, баллы ЗНО позволяли поступить на бюджет и в столичный университет им. Т.Г. Шевченко. Но я не готова была оставить семью. Тогда я была уверена, что никогда не буду жить в Киеве и вообще это не мой город, все было чужим. А вот судьба как-то сама расставила все на свои места. В итоге диплом я получаю уже в Киеве.

Н.: В Донецке Алла, несмотря на свой возраст, была известной персоной, практически звездой. В ее журнал, который назывался «Феномен», все мечтали попасть. Конечно, издание было феноменальным, ведь его делали две 18-летние студентки-журналистки.

А.: Если честно, я не хотела брать у Коли интервью. В общих чертах я знала, что есть какой-то ресторатор, который ведет «МастерШеф», но фанатом этой программы не была. Это моя подружка настояла. Она говорит: «Я знаю, что он очень добрый и не откажет нам в интервью. Если мы хотим сделать журнал еще более популярным, обязательно должны до него достучаться». Я стала возражать: «Он же нас не знает! Как мы поедем? Что мы скажем? Это мы у себя дома можем открыть любую дверь, а здесь кто мы?»

Н.: Алла вообще очень скромная, а подружка у нее пробивная. И притащила ее буквально за руку.

А.: Я помню момент знакомства. Выходит Коля, это было после съемок программы, и такой счастливый у него вид! Я спрашиваю, отчего такое настроение хорошее, а он в ответ: «Класс! Довел ее до слез». Это он о ком-то из участниц. Я думаю: «Что же это за человек такой? Довел до слез женщину и радуется. Каким же нужно быть женоненавистником!» Настроение испортилось, уже не хотелось никакого интервью.

– Значит, не произвел на тебя Николай впечатления с первого раза?

А.: Нет. Он еще был тогда сильно раскачанный, и я про себя думаю: «Бедный мужчина! Как он сидит, ходит?» (Смеется) Чуть-чуть не мой стиль. Так мы и разъехались.

Н.: После этого она со мной не особо хотела общаться.

– А ты попытки предпринимал?

Н.: Ну, конечно!

А.: Ой, ничего он не предпринимал!

Н.: Я говорю: «Приезжайте еще в Киев!», а в ответ: «Не получится, мы уезжаем, не можем. Потом мы в Грецию летим…»

А.: В Донецке уже начинались смутные времена, военное положение, и мы до конца не могли определиться – будем мы всей семьей уезжать или решим оставаться. Все было так туманно, тревожно, никто не знал, что будет дальше. Поэтому мы уехали в Грецию на месяц, чтобы переждать, возможно, ситуация изменится. Мы до последнего верили, что все наладится.

А когда вернулись из Греции, стало понятно, что ничего не наладится. Я была дома, когда начались жуткие обстрелы. Первый раз я услышала выстрелы. Это был кошмар! Толпы людей, бегущих в укрытие. Паника, сильный дождь… Мы тогда еще не особо общались с Колей – записали интервью и разъехались. Но в тот момент мне захотелось позвонить именно ему. Я нуждалась в поддержке. Плакала, мне было страшно. Я отправила ему видео и фото кошмара, происходящего в городе. И Коля сказал: «Не бойся, все будет хорошо. Пора паковать чемоданы и приезжать работать в столицу». За одну ночь я собрала вещи и уехала в Киев.

– Коля, приглашая Аллу в Киев, ты понимал, что отныне берешь на себя ответственность за нее?

Н.: Ну, во-первых, она же мне сразу понравилась, запала в душу. Во-вторых, в тот момент я просто предложил ей работу, ничего больше. Это не выглядело так, что человек, испытывающий определенные трудности, вынужден общаться с тобой через «не хочу», загнанный в угол обстоятельствами. У Аллы все в порядке и в семье и финансово. Она независима, самодостаточна. У нее было, где жить в Киеве. В материальном плане она не нуждалась. Я просто предложил ей работу.

– Чем ты занялась в компании Николая?

А.: Писала различные рекламные материалы на сайт, заметки о том, что происходит в ресторанах. Я окончила школу веб-дизайна, научилась делать разные макеты. Коля сделал все, чтобы я чувствовала себя нужным человеком в компании. Сначала было сложно. Нужно было доказывать, что ты не просто миловидная блондинка, что ты действительно чего-то стоишь…

– Значит, у вас не было романа?

А.: Несколько раз Николай приглашал меня в кино, но я не приходила. Я держалась своего принципа: надо разграничивать работу и личную жизнь. Здесь у меня работа. Кроме того, я еще не поняла, готова ли к отношениям…

Н.: Я никогда не искал вторую половинку, которая должна подчиняться. Мне не нужна подданная. Мне всегда нужен был человек, который стоит рядом, плечо в плечо.

А.: Но при этом на первой нашей встрече он сказал: «Моя жена работать не будет никогда». Я еще тогда подумала: «Я вообще-то и не собираюсь быть вашей женой. Дома я не готова закрыться».

Н.: Для Аллы очень важно самореализоваться. Самостоятельно работать, что-то производить, креативить. Когда говорил это, я же не знал, что она популярный блогер, у нее подписчиков в Инстаграме больше, чем у меня, хотя в то время в моем телепроекте рейтинг был чуть ли не 39!

Сейчас Алла мне помогает, и в Инстаграме в том числе. Она объяснила мне значимость соцсетей. Раньше я не придавал им особого значения, у меня просто не доходили до этого руки.

А.: А я не могла понять: такой известный человек и так неправильно ведет свои социальные сети, так неправильно общается с людьми. Тогда я не понимала, что ему просто некогда: съемки, рестораны… Я знала, какой он, и мне хотелось, чтобы и его читатели чувствовали его мысли, его глубину…

Н.: У меня график на телевидении был как в концлагере!

А.: А я еще недоумевала: что происходит? У нас, наконец, начались отношения, цветочно-букетный период, а Коля мог не звонить до 10 вечера. Я думала: «Неужели я настолько не нравлюсь человеку?!» (Улыбается) Вроде бы все хорошо, гуляем, ходим в кино, ужинаем, зарождаются эмоции…

Н.: А потом я прихожу на работу: петлички, микрофоны, все меня слушают, что-то не то ляпнешь, потом слухами это все на канале обрастет. Поэтому никаких звонков и СМС в течение дня. Плюс я поддерживал статус «завидного холостяка»… Это же рейтинг канала. А я же все-таки профессионал, понятно, что немножечко приходилось подыгрывать аудитории…

– Вот почему довольно долгое время про Аллу ничего не было известно.

Н.: Плюс еще Алла не особо хотела публичности. Она и сейчас не сильно хочет. Просто когда родился наш первенец, стало важно, чтобы не было никаких недомолвок.

А.: Я изначально была против интервью, совместных выходов, против вмешательства в нашу личную жизнь. Но со временем я поняла, что Коля – человек публичный. У него много зрителей, которые его любят, и которым искренне интересно знать, как и чем он живет. Поэтому после рождения сына я согласилась показать часть личной жизни.

Н.: Возможно, быть для кого-то примером.

А.: Тем более мы пример нестандартной семьи, если можно так сказать. Да, у нас большая разница в возрасте, и плюс мы оба активно занимаемся своей карьерой, параллельно с которой строим крепкую семью. Мы хотим своим опытом и примером разрушить стереотипы: если красивая – значит, глупышка; если мужчина состоятельный – значит, девушка рядом с ним ради денег. Это далеко не всегда так. Поэтому иногда все-таки нужно впускать людей в свой внутренний мир.

– По поводу разницы в возрасте: Алле – 22, Николаю – 42. Вы чувствуете, что вас разделяет 20 лет?

А.: Не могу сказать, что это ощущается. Когда мы познакомились, я вообще не знала, сколько Коле лет. Он так молодо выглядит и ведет себя. Я думала, что ему где-то 30, максимум 33. Да и мне было все равно, какой у него возраст. Я работала с этим человеком. Это потом уже, когда наше общение начало перерастать в нечто большее, я зашла в Google, изучила биографию, так сказать. Но чувства были уже настолько сильными, что возраст стал всего лишь набором чисел в паспорте, не более…

Н.: Она вообще не собиралась со мной поддерживать отношения. Это я уже потом брал быка за рога. Когда понял, что это человек, который мне нужен, понятно, что я ускорился и начал цветочки присылать, умничать…

А.: Ой, цветочки ты долго не присылал. Чем меня, в принципе, и покорил. Я привыкла к тому, что, если кто-то хотел за мной поухаживать, обязательно присылал огромные букеты. Я их не очень любила. Ну, цветы и цветы, с какой-то там запиской, как-то оно не очень душевно. А тут месяц проходит, второй, а Коля приходит иногда с одной розочкой на свидание. Я думаю: «Ну, ладно. Главное, что внимание проявил. Но что же это такое? Неужели не хочет какой-то такой – «вах!» – помпезности?»

Н.: Я же не армянин! (Смеются)

А.: А он, наоборот, не хотел подкупать меня широкими жестами. Он постепенно приручал меня. Некоторые мужчины в начале отношений перед женщинами выкладывают весь арсенал ухаживаний, а потом все сходит на нет, и вот уже женщины в депрессии… А в нашей ситуации все наоборот.

Н.: Теперь я ежедневно дарю Бонечке букеты. Вся квартира в цветах. Сейчас ребенок маленький, ароматы ему не слишком полезны, Алла просит не приносить цветы, но я уже не могу – раскочегарился. У меня в этом потребность. Это непередаваемые ощущения, когда я приношу домой цветы, она настолько эмоцио-нально на это реагирует!

А.: У моей мамы были цветочные магазины, и я выросла среди этой красоты. А еще у нас был очень красивый сад, мы жили в частном доме. Я знаю названия всех растений. Поэтому Коля понял, что для меня цветы очень важны. Я люблю за ними ухаживать, подрезать ножки, расставлять их в вазы. Я нарисовала в воображении картину: красивый дом, где будет уютно всей семье. И я для этого делаю все.

– Скоро у вас будет новое жилье.

Н.: Наконец-то да. Мы купили квартиру и заканчиваем там ремонт. Раньше мне это не особо было нужно, потому что я вел активный образ жизни.

– Холостяцкий.

А.: Да, начнем с того, что Коля вообще не собирался жениться. Он потерял веру в женскую преданность, и мне пришлось доказывать обратное.

Н.: Если честно, не собирался. Но не жалею ни секунды, что женился, потому что такую девушку, как Алла, надо удерживать всеми существующими возможностями.

А.: Новой квартирой, что ли? (Смеется)

Н.: А что? Новая квартира мне тоже нужна. Но главное, это нужно моей семье.

А.: Мы планируем стать многодетной семьей, поэтому нам нужна большая квартира.

А.: И, в принципе, мы давно уже думали об этом.

Н.: Просто место было сложно выбрать…

А.: В итоге Коля вообще купил ее тайно от меня. Как-то ночью говорит: «Я сейчас тебя отвезу в одно место, просто посмотришь, как тебе. Это новый объект, место для нового ресторана. Хочу, чтобы ты оценила». Он всегда советуется, спрашивает, нравится или не нравится мне то, что он делает.

Н.: Потому что Алла умная, не по годам мудрая, очень эрудированная и образованная. Естественно, я с ней советуюсь.

А.: И вот мы приезжаем ночью в здание, заходим. Я понимаю, что это жилой дом и здесь вряд ли будет ресторан. Заходим в огромную пустую квартиру еще без стен. Она находится очень-очень высоко, и с огромными окнами в пол! Я вспомнила, как однажды, еще в Донецке, увидела огромный пентхаус на 25-м этаже. И там тоже были огромные окна и панорама на весь город. Тогда я думала: «Как бы я мечтала засыпать и просыпаться с таким видом из окон!» Ведь я всю жизнь жила в частном доме, а так хотелось высоты.

И тут мы заходим в эту квартиру, и у меня прямо слезы выступают на глазах. Потому что мне не верилось, что все, о чем я мечтала, материализуется. И мужчина, портрет которого я представляла, – брюнет, сильный, умный, любящий, взрослый. Я всегда знала, что моим мужем будет не одногодка, а мужчина постарше, либо я выйду замуж не раньше 35! И тут еще этот вид из окна! Конечно, это была моя сказка наяву.

– Слушайте, это все очень напоминает эпизод из американского фильма.

А.: Мы вот даже думаем: может, кто-то снимет реалити-шоу о нашей жизни? (Смеются)

– И согласились бы жить под наблюдением камеры?

Н.: Если бы мир наступил на нашей земле, я бы согласился. Ради мира.

А.: Нет, я бы не согласилась.

Н.: Я бы с Аллой договорился (смеется).

– А что бы телезрители увидели? Дом, в котором что происходит?

А.: Дом, в котором всегда смешно и весело. (Улыбается)

Н.: Дом, где царит любовь, радость, иногда грусть. Где меняются эмоции, где происходит становление новой красивой украинской пары, где растет ребенок.

А.: Ну, в принципе, у нас нет даже каких-то особо грустных моментов. Мы всегда стараемся друг друга взбодрить, если вдруг что-то происходит, поддержать.

Н.: Да! Вот вы знаете, мы ни разу не поссорились. Нет повода для ссор. Я понимаю Боню, она понимает меня. У нас нет конфликтных ситуаций. Наши амбиции – что у нее, что у меня – удовлетворены.

А.: Единственное, мы можем поспорить на тему работы. Колю тяжело переубедить, ему нужны аргументы. Когда мы обсуждаем рабочие моменты, он разговаривает со мной не как с женой или с матерью его ребенка, и я с ним разговариваю не как с мужем.

А.: Но мы разделяем работу и семью. Если на работе о чем-то спорим, то потом дома мы расслабляемся, отдыхаем, а если и продолжаем спор, то уже в более легких и спокойных тонах.

– Скажите, почему вы решили рожать ребенка в Америке? В клинике Майами?

Н.: Последних три с половиной года мы много путешествовали. Я хотел, чтобы мы пожили в разных уголках планеты. Побывали в Сингапуре, Таиланде, Испании.

А.: Мы никогда не зимуем в Украине. У Коли большой отпуск, перерыв на съемках, я тоже сдаю зимнюю сессию и могу отдохнуть.

Н.: Для меня важно набраться эмоций и сил для нового телевизионного шоу, для нового сезона, мне важно отдыхать. Кроме того, я не люблю зиму. Ухо, горло, нос – это моя проблема. Зимой я болею. Поэтому взял себе за правило уезжать на время холодов в теплые края.

А.: Коля предложил мне отправиться в Майами, тем более я в Америке никогда не была. И даты рождения ребенка совпадали. Тут Коля и говорит: «Так поехали, родим там!» Плюс я неоднократно слышала, что в Штатах действительно роды без боли проходят, все комфортно.

Н.: А цены в киевских частных клиниках, как выясняется, иногда выше, чем там. Поэтому мы не раздумывая улетели в Майами. Мы не хотели зимой с коляской
возиться. И вообще, нам с Аллой очень нравится проводить время вдвоем, чтобы нам никто не мешал.

А.: И мы решили обойтись без бабушек, дедушек, нянь.

Н.: Это была принципиальная позиция: ни нянь, ни бабушек, только мы вдвоем.

А.: Мы хотели сами проникнуться моментом, сполна прочувствовать, каково это – быть родителями новорожденного, со всеми радостями и сложностями.

Н.: Ну, и повторюсь, приоритет в плане медицины. Хотелось, чтобы молодая женщина почувствовала радость от рождения ребенка. Не муку и боль, как это часто бывает, не будем кривить душой, а чтобы для нее это было настоящим удовольствием. Так это и получилось.

А.: Чтобы я родила еще много детей. (Смеется)

Н.: Я лучше не куплю себе машину, но потрачу деньги на свою жену и своего ребенка.

– Это очень удачная инвестиция!

Н.: Да, инвестиция в мою жизнь, в мою семью.

– Получается, что Дэвид-Николас – американский подданный?

А.: Он украинец. Если человек родился в Америке, это не значит, что он американец. У Давида просто американское свидетельство о рождении, но о гражданстве может идти речь только в 21 год.

Н.: Когда он сам примет решение.

А.: Единственное, что у него есть, – это бонус в виде пребывания в Америке без выезда. И он может путешествовать по миру с тревел-документом без виз.

– Итак, опыт рождения первого ребенка вас вдохновил, и вы планируете большую семью.

А.: Да. Коля уже готов к нашему общему второму ребенку и к третьему своему.

Н.: Мы же все равно пойдем «в поход» за девочкой! Это очевидно. (Улыбается)

А.: Очень хотим. Но Коля на самом деле боится почему-то дочь.

Н.: Я просто пока еще не понимаю, как воспитывать девочек.

А.: Вот почему он был рад мальчику. А я очень хочу девочку! Вообще, в нашем представлении идеальная семья – это мы, три ребенка и Даниил – старшенький сын Коли. Но Даня уже не ребенок. Он для нас уже вообще взрослый мальчик.

– Коля, какая разница в возрасте между твоими детьми?

Н.: 12 лет.

А.: Причем две Рыбки и оба родились в год Петуха.

Н.: У Даниила 6 марта день рождения, а у Давида 21 февраля. Они совершенно одинаковые! И я одинаково люблю обоих. Когда о Данииле думаю, у меня даже на глаза слезы наворачиваются. Так же и о Давиде. Такой трепет испытываю, такую нежность! Мне хочется подарить им все – и любовь и заботу. Хочу научить их всему, что знаю сам, защитить, сделать их жизнь менее тернистой.

– Даниил будет старшим товарищем малышне.

Н.: Я думаю, что он будет учителем для них. Я уже сейчас в телефоне записал его не «сынок», а «старший сын».

А.: Когда мы прилетели из Америки, Даниил очень ждал младшего братика. В аэропорту собрались мои родители, Колины родители, и Даниил приехал. Он так искренне обрадовался нам и малышу!

Н.: И переживал, конечно, по этому поводу.

А.: Он взял Давида на руки и простоял с ним минут двадцать. Давид затих, смотрел на него так внимательно. Это было трогательно: два светленьких мальчика, два братика. (Улыбается)

У меня прямо от сердца отлегло. Я ведь переживала, как Даниил воспримет такие перемены. Все-таки новая семья, братик. Но мы максимально пытались ему объяснить, что любви папы от этого меньше не станет.

Н.: Естественно, правильный настрой ребенка, его реакция во многом зависит от мамы Даниила. Это же не секрет, что во власти мамы настроить ребенка позитивно или негативно. В нашем случае его мама ко всей этой ситуации нормально относится. Все потому, что мы друзьями остались, сохранили добрые отношения.

А.: Прошлое прошлым, а дети – это святое.

Н.: Да, святое.

А.: Поэтому Даниил с нетерпением ждет время, когда Давид начнет бегать, и он будет баловаться с ним вместе.

– А вы тем временем займетесь своими перспективными планами.

Н.: Да, девочкой (улыбается).