Китаевед ответил на важные вопросы об отношениях США и Китая.

Последний месяц о Китае говорят все. Обострение ситуации на Тайване, торговые войны с США, переворот в Мьянме и, наконец, неоднозначные заявления Давида Арахамии об восхищении опытом китайских коммунистов, передает Хроника.инфо со ссылкой на 24 Канал.

О Китае уже давно говорят как о главном сопернике США, который строит мировой проект и не намерен отказываться от глобальных амбиций. Кто-то видит в Китае коммунистическую угрозу, а кто-то – светлое будущее. После пандемии, когда международные конфликты обострились, у людей возник страх перед Третьей мировой войной, которая якобы будет происходить в Азии между американским и китайским политическим блоками.

Подогревают ситуацию китайские военные маневры вокруг Тайваня и угрозы союзникам Соединенных Штатов. Джо Байден же также не намерен идти на компромисс и вводит против Пекина новые санкции, чем вызывает еще больший китайский антагонизм.

Насколько близко страны к горячей фазе конфликта, что будет с Тайванем и где место Украины в этом глобальном противостоянии, объясняет в интервью историк-международник, доцент Киевского национального университета имени Тараса Шевченко Макар Таран.

Главная цель Китая – контроль над Тайванем

Существует мнение, что контроль над Тайванем – это главный ключ к построению Китая как глобальноого госудраства. Некоторые уверен, что военная оккупация острова – это вопрос времени для власти Си Цзиньпина. Возможен ли такой сценарий?

Военная операция против Тайваня – это последний сценарий. Все понимают, что военная операция может значительно помешать достичь Китаю тех задач, которые он перед собой поставил.

Военные средства остаются инструментом давления, однако Китаю сейчас важнее продемонстрировать конструктивность и привлекательность своей модели. В том числе показать, что Китай умеет разрешать конфликты дипломатическим путем.

Китаю сейчас важнее накапливать влияние. Его цель – поставить Тайвань в такое положение, что лучше пойти на переговоры и уступки.

Какими методами Пекин будет возвращать Тайвань в свою орбиту влияния?

Ставку будут делать на все, в том числе и на раскол среди тайваньского бизнеса и политических элит.

Контроль над Тайванем – неотъемлемая часть формирования образа глобального китайского успеха, остров вплетен во все планы на будущее.

Сюда можно отнести: исторический реванш, – фактическое завершение гражданской войны и окончательное объединение Китая, и контроль над стратегическими морскими торговыми путями, и доступ к некоторым технологиям критического значения для Китая, в частности полупроводникам и микрочипам.

Чего Китая не удалось – так это изолировать Тайвань от внешнего мира. Все почему-то ждут военный сценарий, однако забывают, что он активирует ответ США и Японии, у которой свои сантименты касательно Тайваня.

Демократический Тайвань идеологически мешает Китаю?

Тайвань сильный раздражитель для Китая с точки зрения альтернативности. Тайваньцы своим примером показывают, что демократическое устройство работает на китайском обществе, и с ним можно быть успешным.

Здесь так много интересов идеологических, психологических, экономических, технологических, что Тайвань для Китая – это реально ценный приз. Но вряд ли Пекин будет ускорять события. Даже Мао на встрече к Киссинджером в свое время сказал, что эта ситуация может продолжаться еще сто лет, и ничего в этом страшного нет. Способ и время кооптации Тайваня – это и в значительной мере мерило успешности китайской модернизации и соответствующей внешнеполитической стратегии.

В этом контексте надо понимать, что Тайвань в нынешнем неопределенном состоянии нужен Пекину для игры с Соединенными Штатами. Само существование этого конфликта – это образ для идеологического обоснования военной модернизации и развития сильной армии.

Существует мнение, что США могут плавать вокруг Тайваня, поддерживать его власть и проводить там военные учения, но в случае обострения ситуации они не смогут нанести удар Китаю. Будут ли штаты защищать остров в случае агрессии Пекина?

Ситуация интересна для нас. Все думают, что придут американские войска и будут защищать нас от россиян.

Я могу сказать, что в случае военного сценария американские войска не появятся на острове, потому что для Китая это будет означать прямую интервенцию США во внутренние дела Китая и по крайней мере в пропагандистском формате Пекин получит политическое оправдание для максимальной мобилизации всех ресурсов для «уничтожения интервентов и их приспешников».

Но у Тайваня и США есть интересный документ, который Украина тоже стоило бы взять на вооружение. Речь о «Законе об отношениях с Тайванем». Этот документ определяет диапазон действий Соединенных Штатов в случае экономической, военной или социальной угрозы Тайваня.

Закон не указывает, что США должны лететь на истребителях и защищать Тайвань. Там написано, что американцы будут предпринимать все доступные средства, чтобы помочь Тайваню. Скорее всего это будет помощь техникой, прорыв морской блокады совместно с Японией и др.

Тайвань покупает оружие у США ежегодно вдвое больше, чем Штаты поставили в Украине с 2014 года. Действия самих штатов останутся опосредственными, а возможный вооруженный конфликт ляжет на плечи тайваньской армии.

Как только Китай собьет американский самолет – сразу прилетит с другой стороны

Сейчас много паникеров, которые в ближайшие 5 – 10 лет ждут третью мировую войну между Китаем и Соединенными Штатами. Как вам такие прогнозы, учитывая экономическую и социальную взаимозависимость обеих стран?

Китай точно не будет запускать ракеты в сторону Лос-Анджелеса, где учатся очень много детей членов Политбюро. Широкомасштабной войны с использованием всех видов оружия не будет, это – фантастика.

Но есть война скрытая, которая продолжается во всех сферах жизни. Это и война доллару с юанем, война проектов глобального развития, война за доступ в страны ЕС.

Я бы коротко назвал американо-китайские отношения периодом прагматических отношений в диапазоне контролируемых конфликтов и ограничение сотрудничества.

Возможно где-то дело дойдет до локального столкновения, но никто этого не хочет. Сейчас идет позиционная война за рынки, доступ к технологиям, за рекламу глобальных проектов, контакты с политическими элитами, формирование международных клубов поддержки и тому подобное.

То есть до горячей фазы конфликта еще очень далеко?

Да. Максимум – это некий локальный конфликт в Южно-Китайском море.

Под локальным конфликтом вы имеете в виду войну чужими руками и поддержку вооруженных противостояний в странах региона?

Понятно, что прямое военное столкновение ведет к цепной реакции. Как только Китай собьет американский самолет – сразу прилетит с другой стороны, и будет создана ситуация, когда никто не захочет проигрывать. Сейчас Китай выжимает США из Южно-Китайского моря, а американцы пытаются заручиться там поддержкой союзников. С другой стороны силу наращивает Япония, которая за 20 лет построила такой флот, который даже в чем-то опережает американский.

Вспыхнет ли какой-то серьезный конфликт?

Я не думаю. Все страны Юго-Восточной Азии ведут себя двояко. С одной стороны Китай – главный экономический партнер. С другой – пакет по безопасности лежит в Вашингтоне. Они так балансируют ситуацию и не хотят, чтобы их ставили перед выбором.

Когда Китай начал приближаться по экономическим показателям к Штатам, началась политика сдерживания Китая, которая развернулась при Обаме, продолжилась при Трампе и Байдене. При каких условиях Соединенные Штаты прекратят конфронтацию с Китаем и напряжение между этими странами пойдет на спад?

Пока существует Коммунистическая партия, пока Пекин не пойдет на уступки (на которые он никогда не пойдет), пока США будет пытаться сохранить либерально-демократический порядок в мире, вряд ли будет улучшение.

Сейчас идет борьба двух сценариев будущего. Это китайский «Один пояс – один путь» и консервативный американский сценарий. Это глобальная проекция своеобразной борьбы двух отдельных цивилизационно-исторических идентичностей – американской (западной) и альтернативной (китайской).

Обе страны считают, что они являются носителями универсалистские ценностей. В отличие от России, которая не предлагает будущее и развитие, эти страны считают, что делают мир лучше.

Можно сказать, что Китай постепенно склоняет на свою сторону страны ЕС и вырывает их из орбиты США, предлагая более выгодное экономическое сотрудничество?

Китай сформирует в Европейском Союзе блок своих партнеров. Китай является ключевым фактором размывания и без того слабой европейской стратегической солидарности.

В ЕС вскоре возникнет группа китаефильских стран, которые будут считать, что отношения с Китаем – это элемент повышения собственной субъектности. Эти страны считают, что сильные страны ЕС делают недостаточно для помощи европейским соседям и стремиться сбалансировать это фактором Китая.

Например, президент Венгрии Орбан в своем интервью говорил, что китайский опыт не противоречит европейскому, а наоборот – дополняет его.

Судьба Украины в американо-китайском противостоянии

Как вы оцениваете историю с национализацией компании «Мотор Сич», которую мы не дали продать китайцам?

В целом поведение украинской власти можно понять, основания национализировать «Мотор Сич» были. Но кроме этого СНБО ввела санкции против крупных китайских бизнесменов. Зачем?

Эти инвесторы давно сидят в Украине, с ними мы должны работать и направлять инвестиции на нужные нам вещи. С нашей стороны это выглядит очень резким и необдуманным шагом.

По моей информации, для «Мотор Сичи» нашли американского инвестора, но когда сняли с должности Данилюка, все об этом как-то забыли. Знаю, что пытались подключить турок, однако никто этим не заинтересовался.

В итоге мы можем потерять это предприятие как явление, а наши инженеры просто перекочуют в Китай и будут использовать там те же технологии. На что, в частности, обращал внимание Данилюк в своем интервью.

Эта история – демонстрация нашей неспособности стратегически работать с инвестициями и обходить острые углы.

Когда мы интегрировались в экономику России, мы все больше видели российских каналов и российский политический нарратив. Должны ли мы бояться такого же китайского коммунистического идеологического воздействия после углубления экономического сотрудничества?

Если мы говорим об идеях жесткой власти, то у нас белорусофилов и лукашенкофилов гораздо больше, чем фанатов Си Цзиньпина.

На самом деле в Украине идея сильной централизованной вертикали не приживалась и никогда не приживется. Мы недолюбливаем центральную власть, мы всегда были периферией империй, и эти империи подавляли нас.

Китайские нарративы о повышенной дисциплине в нашей стране – не актуальны. У нас агрессивная реклама президента вызовет только фотожабы.

Как вы оцениваете недавние заявления Арахамии, где он прямо выражает свои симпатии методам Си Цзиньпина? Стоит уже бояться?

Я полностью поддерживаю, когда наши топовые политики благодарят Китай за помощь или поздравляют с государственными, традиционными историческими праздниками. Это необходимо и китайская сторона такие вещи очень уважает, они создают великолепный психологический климат для политических коммуникаций.

Фактически выражать поддержку так называемому «китайскому опыту» или пафосно приветствовать с веком образования КПК – это уже очень сильные реверансы в сторону КНР, ненужные и даже деструктивные, учитывая нашу стратегическую уязвимость, и, наконец, украинскую историческую и политическую традицию, где понятие «коммунистическая партия» отнюдь не ассоциируется с теми ценностями Украины, которые мы должны культивировать сейчас.

Если Арахамия, таким образом выражал в какой-то степени зависть политическим возможностям, эффективности КПК, то это тоже выглядит слишком примитивно.

Коммунистическая партия Китая – продукт исключительно китайской истории, а не какого-то международного коммунистического интернационально движения.

Насколько эти заявления вообще уместны, учитывая наш курс на Запад и теплые отношения с США? Или это с нашей стороны такой шантаж перед встречей с Байденом?

Вряд ли это целенаправленный осмысленный шантаж, скорее – отсутствие понимания международно-политического контекста, стихийность, порожденные отсутствием четкого консенсуса относительно приоритетов в отношениях с США и КНР, как эти приоритеты соотносятся и соответственно как их нужно коммуницировать.

А видите ли вы угрозу в информационных операциях, проводимых Китай вместе с Россией против Украины, как это было в прошлом году, когда ОПЗЖ, Китай и Россия расследовали деятельность американских лабораторий в Украине, где якобы мог быть разработан коронавирус?

Есть русскоязычная служба китайского глобального телевидения. Я смотрел, схема подачи событий в Украине очень похожа на российские федеральные телеканалы.

Сейчас наиболее негативный имидж Китая в Украине делает их телевидение, которое дублирует российские нарративы. Но много ли у нас смотрят его?

Можно в этом контексте положительно вспомнить Международное радио Китая, которое пытается быть культурным мостиком между нашими народами.

Так как после этого нам относиться к китайцам? Как к другу нашего врага или как к потенциальному стратегическому партнеру?

Мир в большей степени не черно-белый, а состоит из оттенков. Я убежден, что мы должны вполне использовать тот потенциал сотрудничества с Китаем, который китайская сторона нам предлагает. Однако обязательно надо учитывать наши интересы развития и безопасности.

Читайте также: В Шанхае открыли самый большой в мире планетарий. Фото

Экономически Китай уже является стратегическим партнером для нас, но с точки зрения торговли и инвестиций.

Когда Китай только начинали реформировать, США, Япония и Тайвань для него тоже были стратегическими партнерами, однако Пекин четко обозначил уже модные сейчас «красные линии», где это партнерство не должно наносить вред тем критериям в сфере безопасности, которые страна определила.