Главным бенефициаром афганского кризиса с большой вероятностью станет Китай.

На прошлой неделе в Афганистане произошла смена власти. 15 августа исламское террористическое движение «Талибан» заняло столицу город Кабул, захватили президентский дворец, а действующий президент страны Ашраф Гани вместе с ближайшим окружением сбежал за границу. 19 августа талибы объявили о создании Исламского эмирата Афганистан, передает Хроника.инфо со ссылкой на ТСН.

Вместе с тем Афганистан оказался в условиях международной изоляции. Страны Запада и США не признали власть талибов, прекратили финансовую помощь и заморозили все активы страны, которые хранились за рубежом.

С 2001 года, когда американские войска вошли в Афганистан и отстранили от власти талибов, страна демонстрировала экономический рост. В начале экономика ежегодно увеличивалось вдвое, но в последние десять лет на фоне уменьшения объемов международной финансовой помощи темпы роста становились все меньше.

Как зарабатывал и на что тратил средства Афганистан

«Экономика Афганистана характеризуется хрупкостью и зависимости от мировой помощи», — такую оценку дают специалисты Всемирного банка в обзоре, опубликованном в конце мая, еще до захвата страны талибами.

В 2009 году потоки финансовой помощи Афганистану составили 100% ВВП, однако с уменьшением западного военного контингента уменьшались и финансовые дотации: в 2020 году их размер был равен лишь 42,9% ВВП. С 2003 по 2012 годы Афганистан поддерживал экономический рост — ежегодный прирост равнялся 9,4%. Но с уменьшением финансовых вливаний замедлился и развитие экономики: с 2015 до 2020 года он составлял всего 2,5% ежегодно.

По оценкам Всемирного банка, общий объем экономики Афганистане в 2020 году равнялся 18,8 млрд долларов. Такая же экономика в Боснии и Герцеговине, где проживают 3,3 млн человек (в Афганистане — почти 40 млн человек). ВВП на душу населения в Афганистане составляет лишь 509 долларов, и это более чем 5 раз меньше, чем в Украине.

Львиную долю заработанных денег предыдущая власть Афганистана тратила на безопасность: в 2019 году такие расходы оценивались Всемирным банком в 28% ВВП.

Экономические эксперты отмечают, что собственными усилиями Афганистан генерировал лишь около 2,5 млрд долларов ежегодно.

«В основном национальное производство — это аграрный сектор. Они имели небольшой экспорт в соседние страны, держались за счет региональной торговли. В общем, Афганистан мало что производит. На территории страны имеются большие запасы полезных ископаемых, но они не разведаны и не разработаны: у правительства на это не хватает денег. Кроме того, они не особенно в этом заинтересованы, а инвесторы из-за нестабильности не желают вкладывать деньги в разработку месторождений кобальта, золота, меди, олова или лития», — констатирует эксперт по вопросам международной политики и Ближнего Востока «Украинского института будущего» Илия Куса.

Счета заблокированы, помощь прекращена: что дальше?

Европейские страны и США не признают режим «Талибана»  прекратили с Афганистаном официальные дипломатические отношения, и, соответственно, финансовую помощь. 19 августа Международный валютный фонд полностью приостановил пакет финансовой помощи Афганистану. Они не получат 455 млн долларов специальных прав заимствований, которые должны быть выделены Афганистана на преодоление последствий пандемии в экономике.

Активы страны сохраняются за ее пределами, в том числе и финансовые резервы, тоже заблокированы. По данным МВФ, их объем в конце апреля составил около 9,4 млрд долларов. Из них около 7 млрд долларов хранится в Федеральной резервной системе США. Их «Талибан» тоже не получит: 17 августа об этом заявил официальный Вашингтон.

Возобновление финансирования и доступа к резервам Афганистана напрямую зависит от налаживания дипломатических отношений со странами Запада. Опрошенные специалисты прогнозируют, что новую власть признают, вопрос только — когда.

«Страны, которым не принципиально, какой в Афганистане режим и кто там контролирует власть, — Россия, Китай, Индия, Пакистан или Иран, — скорее смогут наладить официальные дипломатические отношения с режимом талибов. У стран Запада будет серьезная моральная дилемма, поэтому, вероятно, они признают их позже, при условии, что талибы не будут прибегать к серьезным и недопустимым действиям — например, к массовым расстрелам населения», — прогнозирует Илия Куса.

По его словам, учитывая политическую логику, талибы заинтересованы в удержании власти, поэтому будут пытаться держать баланс: с одной стороны, они будут демонстрировать миру, что они другие и проводить умеренную политику, а с другой — не предавать интересы фракций внутри движения.

Илия Куса отмечает, что первые связи с другими государствами «Талибан» наладил еще до захвата власти в Кабуле. Так, неофициальные контакты были с Китаем, Россией, Ираном, Пакистаном, Катаром и даже с США. Также специалист обратил внимание на заявление от верховного представителя Евросоюза по вопросам внешней политики и безопасности Жозефа Борреля: несмотря на то, что ЕС не признает «Талибан», они фактически захватили власть в Афганистане, и с ними «придется говорить».

«Прогнозирую, что первые сообщения о дипломатическом признании власти «Талибана» (со стороны стран Запада — ред.) появятся в течение года», — говорит он.

Афганистан в будущем: экономика — китайская, безопасность — росийская

В общем, как говорят экономисты, власть «Талибана» будет значительно меньше зависеть от международной помощи, чем их предшественники.

«Инвестиции, которые выделяли США, шли в основном на финансирование грантовых организаций, содержание системы административного управления, реформирование афганской армии. За счет американских денег обогащался только узкий слой элиты Афганистана, тогда как к рядовым гражданам эта помощь практически не доходила — местные не увидели новых автомобильных и железных дорог, инфраструктурных объектов или промышленных предприятий», — объясняет экономический эксперт Алексей Кущ .

Парадоксально, но в перспективе Афганистан может рассчитывать на значительно большие инвестиции, которые будут идти от Китая и стран Персидского залива (прежде всего, Катара), чем в предыдущие годы вкладывали в Афганистан США и Европа.

Соответственно, именно Китай может стать главным бенефициаром афганского кризиса. Как объясняет Илия Куса, экспансии Поднебесной способствуют не только имеющиеся отношения с лидерами «Талибана», но и его геополитические интересы — Афганистан важен для Китая в контексте реализации глобальных инициатив «Один пояс — один путь» и «Великий шелковый путь».

Алексей Кущ оценивает будущие инвестиции Китая в Афганистан в десятки миллиардов долларов. По его словам, инвестиции пойдут в первую очередь на инфраструктурные проекты (дороги, логистические маршруты, склады, водоканалы, системы энергообеспечения), чтобы реализовать транзитный потенциал Афганистана как союза между Центральной и Южной Азией, и в афганскую экономику — сельское хозяйство, переработку, текстильную промышленность и добычу природных ископаемых.

«Китай, в отличие от американцев, не ставит никаких идеологических требований, вроде развития демократических институтов или свободы слова. Если Афганистан при талибах будет руководствоваться законами шариата — китайцы не будут против этого выступать. Они спокойно сядут с ними за стол переговоров», — объясняет специалист.

В то же время, Илия Куса напоминает, что «Талибан» и Китай несколько месяцев назад уже достигли договоренностей, предусматривающих международное признание Афганистана, инвестиции в экономику страны и финансовую помощь. Взамен талибы обязуются не трогать политически чувствительный для Китая вопрос уйгуров (коренное население Синьцзян-Уйгурского автономного округа Китая, исповедующего ислам).

Еще одна причина, почему Китай будет инвестировать собственные средства в Афганистан, — «имиджевая». По словам Алексея Куща, Китай может стать первым большим государством, которое достигло успеха в Афганистане. Причем, мягкой силой, с помощью инвестиций и финансовых вложений, в отличие от Британской империи, Советского Союза и США, которые приходили в Афганистан с военной оккупацией и терпели там поражение.

«Прогнозирую, что в ближайшее время китайские деньги пойдут в Афганистан всеми возможными каналами — как официальными, так и полуофициальными и теневым. Талибы могут получить очень много денег, но при условии, что они не начнут экспортировать радикализм в Среднюю Азию», — говорит Алексей Кущ.

При этом, как отмечает Илья Куса, в Китае нет никакой заинтересованности в сфере безопасности в Афганистане, поэтому они попытаются переложить эту функцию на плечи Турции или России, которая охотно воспользуется шансом усилить свое военное присутствие в Центральной Азии.

Наконец, в экономику Афганистана будут вливать средства страны Персидского залива. Как объясняет Алексей Кущ, им это нужно по геополитическим мотивам — для воздействия на Иран. «Прогнозирую, что Катар и другие страны Залива направлять средства прежде всего политической верхушке страны», — говорит специалист.

Афганские наркотики: что произойдет с рынком

Китайские инвестиции принесут Афганистана финансовый результат не ранее, чем через пять лет, прогнозируют эксперты. К тому времени талибы будут заниматься тем, что приносит больше дохода. В Афганистане такое занятие, фактически, одно — выращивание мака и продажа наркотиков.

По разным подсчетам, рынок опиоидов в Афганистане оценивается от 2 до 6 миллиардов долларов в год в зависимости от климатических условий: когда засуха — урожайность мака существенно падает. Причем, за последние 20 лет производство наркотиков в Афганистане выросло в 40 раз. Как говорит Илья Куса, в 2019 году там произвели почти 7 млн тонн опиатов, что стало максимумом с 2009 года.

«Действительно, есть информация, что некоторые командиры талибов «крышуют» наркотрафик в стране. Однако другие выступают жестко против наркотиков, поскольку согласно исламским канонам, употребление и производство наркотиков — это очень большой грех. Поэтому часть талибов выступает за полный запрет опиоидов. Кстати, такой опыт «Талибан» уже имеет — в 1990-х годах они реально искоренили наркоторговлю, причем очень жестко и жестоко — за это даже убивали людей», — говорит специалист.

Он добавил, что талибы зарабатывали на продажах опиоидов, но доход от их реализации был не основным источником финансирования движения. Основными источниками доходов были налоги, которые они собирали с жителей подконтрольных территорий, внешние финансовые вливания (от Пакистана) и контрабанда.

«Наркотики были третьим по объему источником заработка. Возможно, за последние годы они стали вторым. В 2009 году оценивалось, что талибы на опиоидах зарабатывали миллиард долларов в год», — говорит Илья Куса.

Искоренить производство наркотиков в Афганистане, по мнению специалиста, талибам будет очень сложно: выращивание мака и производство опиатов является самым легким и фактически безальтернативным способом заработать нормальные деньги для жителей сел.

«Выращивание фруктов и овощей — значительно сложнее и опаснее. Во-первых, их, в отличие от мака, нельзя долго хранить. Во-вторых, их надо отвозить в город, а дороги — опасные, или их просто нет. Поэтому к выращиванию мака, производству опиатов и их экспорту привлечено большое количество людей. Без развития инфраструктуры и экономических стимулов для населения искоренить наркопроизводство талибам будет очень трудно», — говорит Илья Куса.

Однако, по мнению Алексея Куща, талибы могут пойти другим путем — максимальной легализации наркотиков по модели Боливии, где официально разрешено выращивать и продавать коку. При этом, по мнению специалиста, это не станет камнем преткновения в отношениях с Китаем.

Читайте также: Morgan Stanley ухудшил прогноз роста ВВП Украины: названы причины

«Прогнозирую, что выращивание мака в разы увеличится. Однако, если Китай предложит им инфраструктурные и экономические проекты, от которых они будут получать значительно большую прибыль, чем от наркоторговли, их заинтересованность к незаконным отраслям резко уменьшится. Но понятно, что на развитие инфраструктурных проектов может понадобиться от 5 до 15 лет. Поэтому ближайшие 15 лет поток опиоидов из Афганистана в Европу и США будет только расти. А при новой экономической модели уже последует снижение», — прогнозирует специалист.