“А налоговая, СБУ, и прочие еще долго будут мусолить с “Вестями” и “Страной”? Три года мало?” — эти слова год назад написала у себя на Facebook Наталия Лигачева, известный критик и эксперт в области медиа, позиционирующая себя как главный блюститель стандартов журналистики.

“Страна” и “Вести” — два СМИ, которые неоднократно в последние годы подвергались атаке со стороны правоохранителей за критику власти.

По традиции, в своих оценках состояния уровня свободы в нашей стране международные организации ориентируются на мониторинги, составленные украинскими общественными организациями. В Украине этим занимаются две структуры — Институт массовой информации (ИМИ) под руководством Оксаны Романюк и “Детектор медиа” (бывшая ОО “Телекритика”) под руководством Наталии Лигачевой.

Себя они называют медиаэкспертами и вочдогами украинских СМИ (вочдог — сторожевой пес, надзиратель, контролер, надсмотрщик. — Прим.Ред.). А своими задачами — мониторинг ситуации со свободой слова в стране и с соблюдением журналистских стандартов.

Деятельность данных структур уже давно вызывала вопросы у значительной части украинских журналистов, которые отмечали, что эти эксперты не замечают, а иногда и прямо оправдывают давление властей на СМИ, и нарушения журналистских стандартов находят преимущественно у оппозиционных медиа.

Но в последнее время (видимо, по мере приближения выборов) позиция этих “медиаэкспертов” становится все более откровенной и агрессивной.

На прошлой неделе структуры Лигачевой и Романюк организовали настоящую травлю руководства Национального союза журналистов Украины в лице Сергея Томиленко. За то, что он защищает все СМИ от нападок властей, вне зависимости от редакционной политики, и не делит их на “патриотов” и “вату”. А также за то, что регулярно обращает внимание на вопиющую ситуацию с физическим насилием против журналистов.

“Страна” разбиралась, что на самом деле представляют собой ИМИ и “Детектор медиа”.

Параллельная реальность ИМИ

ИМИ создавался еще в 1995 году как независимая общественная организация, которая проводит мониторинги и исследования о масс-медиа. С тех пор как после Майдана из общественного сектора во власть ушла экс-глава ИМИ Виктория Сюмар (сейчас возглавляет парламентский Комитет по свободе слова и является одной из ключевых фигур в провластной партии “Народный фронт”), исполнительным директором организации является Оксана Романюк. Причем бюджет у ИМИ довольно немаленький — более 11 миллионов гривен (официальные данные за 2016 год).

Оксана Романюк, глава ИМИ, фото Детектор медиа

Главный продукт деятельности ИМИ — т.н. “Барометр свободы слова”: мониторинг количества убийств, избиений журналистов, препятствований профдеятельности, цензуры и угроз. На основе этих данных европейские партнеры ИМИ анализируют уровень свободы слова в Украине. Но последние несколько лет, отмечают эксперты, в этот мониторинг попадает далеко не все.

Собеседники “Страны” в медиасреде считают: многие случаи давления на журналистов в ИМИ замалчивают, тем самым искажая общую картину.

ИМИ — украинский партнер международной правозащитной организации “Репортеры без границ”, член и украинский представитель глобальной сети медиаорганизаций IFEX. С ИМИ также сотрудничают Совет Европы, ОБСЕ, USAID. Прежде чем выступать с заявлением в поддержку того или иного СМИ, на которое власти Украины оказывают давление, все они сначала консультируются с Оксаной Романюк.

“В ИМИ убеждают своих западных партнеров, что все эти заявления о нарушениях прав журналистов фабрикуют олигархи-собственники СМИ, причем чаще всего намекают, что они якобы пророссийские. Это, мол, все инсинуации, это делают специально издания, чьим собственникам выгодно нанести урон репутации Украины. Либо говорят, что, мол, речь идет просто об обычных уголовных правонарушениях, поэтому возбуждение уголовных дел против СМИ и их руководителей — это не давление, а обычная работа правоохранительных органов. Поэтому в свои мониторинги они все эти случаи не берут и для Запада отчитываются: не волнуйтесь, у нас все ок”, — объясняет “Стране” принцип работы ИМИ с западными донорами собеседник из медиасреды.

То, что в ИМИ существует некий негласный фильтр при мониторинге угроз в адрес СМИ, подтверждает глава Национального союза журналистов Украины (НСЖУ) Сергей Томиленко. Из-за того что ИМИ необъективно отражает картину с давлением на СМИ, в НСЖУ даже внедрили свой, альтернативный “Индекс физической безопасности” — мониторинг нападений на журналистов.

“За 2017 год мы зафиксировали 90 случаев применения силы. Знаете, какую статистику подает ИМИ? У нас — 90 нападений, у них — 29. Выходит, мы как бы говорим: посмотрите, есть проблема. А в ИМИ говорят: все нормально, никаких проблем нет”, — отмечает Томиленко.

Такой избирательности ИМИ есть логичное объяснение.

Институт — региональный представитель международной журналистской организации “Репортеры без границ”. А главный фактор, который влияет на место страны в рейтинге по свободе слова для “Репортеров” — физические нападения. Поэтому к ним в ИМИ наиболее придирчивы.

Из мониторинга отсеивают все, что можно отсеять. Одна из хитростей — случай хотя и фиксируют в “Барометре”, но переводят в менее важную категорию (не касающуюся применения физической силы).

К примеру, в ноябре оператора грузинской телекомпании “Рустави 2” Тамаза Шавшишвили с явными нарушениями депортировали из Украины. Сам Тамаз в интервью “Стране” подробно рассказывал, как проходила его депортация: 15 человек в черных масках с автоматами, скотч на глазах, наручники, избиение ногами. По словам Шавшишвили, руководил операцией по его изгнанию из страны начальник Управления госохраны Валерий Гелетей.

Этот случай в ИМИ проходит не в категории “физическая агрессия” (избиения, нападения), что с учетом обстоятельств дела было бы логично, а в разделе “юридическое давление”. При том, что спецназовцы применяли силу к журналисту, заклеили глаза скотчем, избили, тайно и силой вывезли из Украины и запретили въезд, не обосновав причины.

Скриншот развернутых данных “Барометра свободы слова” за ноябрь 2017 года с сайта ИМИ

Аналогичным образом в ИМИ поступили с инцидентом, когда в Николаеве в июле прошлого года депутат ударил дверью журналиста интернет-издания “Свідок.инфо” Андрея Прокопенко, пытаясь вытолкнуть его из кабинета ногой — его включили в категорию “Препятствование журналистской деятельности”.

Другой способ, который часто используют в ИМИ, чтобы не включать в мониторинг нападения на журналистов, — указывать, что они якобы пострадали не как журналисты, а как общественные активисты. Мол, даже если кого-то побили, это были частные разборки, не имеющие к журналистской деятельности отношения.

Многие случаи насилия против журналистов структура Оксаны Романюк просто игнорирует. Так, в ИМИ не посчитали нужным внести в перечень преступлений против прессы случай в селе Ходосовка, где неизвестные избили журналиста проекта “Стоп коррупции”, когда он проводил свое журналистское расследование. Врачи диагностировали у 24-летнего журналиста ушиб мягких частей головы, травму шеи, закрытую травму грудной клетки.

По отдельным журналистам и СМИ ИМИ работает избирательно, отмечая их лишь когда ситуация приобретает мощный резонанс. К примеру, в “Барометре” нет сведений о нападении на Руслана Коцабу, журналиста “NewsOne”, в мае 2017 года, когда националисты пытались сломать ему камеру и микрофон в Мариинском парке. Но вот случай, когда боец “Правого сектора” Алексей Бык ударил Коцабу при исполнении журналистских обязанностей в декабре 2017-го, ИМИ в свой мониторинг уже внес.

Скриншот развернутых данных “Барометра свободы слова” за декабрь 2017 года с сайта ИМИ

Точно так же поступают в ИМИ с новостями, которые касаются “Страны”. Даже если они выходят на международный уровень.

Так, не обратили внимания в ИМИ и на резонансное задержание римской полицией журналистки “Страны” Анастасии Товт в Ватикане во время съемки акции “Фемен”. На сайте ИМИ можно найти лишь новость, посвященную задержанию (со странной формулировкой в заголовке “задержали на некоторое время”, тогда как редакция целый день не могла выйти с ней на связь), но в “Барометр” этот случай не включили. Нет на сайте ИМИ и упоминаний о том, что дело журналистки взял под свой контроль Совет Европы, присвоив ему вторую степень угрозы для свободы медиа.

Арест по сфабрикованному делу о вымогательстве главного редактора “Страны” Игоря Гужвы в июне 2017 года, а также проведенный в то же время незаконный обыск (без санкции суда) в редакции в мониторинг не попали. Внесли в “Барометр свободы слова” ИМИ только инцидент с обысками, которые провели дома у сотрудников редакции в августе 2017 года — когда ситуация с давлением на “Страну” получила уже такой резонанс, что не обращать внимание на него уже стало невозможным.

Эту избирательность буквально на днях в комментариях в социальных сетях попыталась объяснить Оксана Романюк: “Задержание Гужвы не брали, так как там действительно имел место факт нарушения со стороны Гужвы”, — дословно написала Романюк. Но на уточняющий вопрос “Страны”, на каком основании она делает вывод о том, что был факт нарушения, Романюк начала оправдываться: “О нарушении, конечно, окончательно утверждать можно будет только после того, как будет соответствующее решение суда. Было невозможным принимать в “Барометр” данный случай, учитывая характер выдвинутых Гужве обвинений, которые напрямую не были связаны с журналистской деятельностью”.

Часто ИМИ дает новость на своем сайте о том, что журналиста жестоко избили, но в мониторинг за текущий месяц этот случай не включают вообще. Как, например, в ИМИ поступили с жестоким избиением видеооператора издания “20 минут Житомир” Руслана Мороза 10 июня 2017 года. Он получил многочисленные травмы средней тяжести и сотрясение мозга. К тому же журналиста еще и ограбили — похитили технику и оборудование: видеокамеру, фотоаппарат и карты памяти. Ни кошелька, ни мобильного телефона не взяли — следствие считало, что причиной нападения стала именно профессиональная деятельность. Но в ИМИ по каким-то причинам не посчитали нужным включать инцидент в “Барометр свободы слова”.

Точнее, если хорошо поискать, можно найти упоминание об избиении Мороза в “Барометре” за июль 2017-го (хотя избиение произошло в июне). Правда, речь там не о самом нападении, а о том, что “житомирский журналист требует от полиции квалифицировать нападение на него как нападение из-за профдеятельности”. И внесен этот случай в категорию “Реакция журналистского сообщества” — а не “Избиения, нападения”.

Причем в этом случае избирательность ИМИ доходит почти до абсурда. Так, об избиении журналиста Мороза им сообщил собственный региональный журналист, который должен мониторить местные вопросы свободы слова, о чем в ИМИ прямо пишут в новости.

Самое удивительное, что подобное искажение реальности действительно помогает ИМИ вытягивать позиции Украины в международных рейтингах. Так, в 2017 году Украина заняла 102-е место из 180 стран в рейтинге свободы слова от “Репортеров без границ”. Вместе с тем, по сравнению с результатами 2016 года, Украина поднялась на пять строчек вверх. Пресс-секретарь “Репортеров без границ” Ульрике Груска пояснила, что улучшение позиций Украины объясняется “уменьшением насилия против журналистов”.

Если ИМИ манипулирует рейтингами по свободе слова, утаивая от своих западных партнеров случаи нападений на журналистов, то у другой грантовой “медиаэкспертной” организации — “Детектор медиа” — несколько иная задача: травля неугодных СМИ.

“Ручная болонка короля”

Прародитель “Детектор медиа” — “Телекритика” — была первым в Украине специализированным “медиа о медиа”. Она была основана несколько позднее, чем ИМИ, — в 2001 году, при финансовой поддержке посольства США в Украине и международной общественной организации “Интерньюз-Украина”. В 2004 году для поддержки сайта его создательница, заслуженная журналистка Украины Наталья Лигачева, основала одноименную общественную организацию.

Наталия Лигачева, глава “Детектор медиа”. Фото из Фейсбука

Позже сайт финансировали различные западные грантодатели — Фонд “Национальный институт демократии” (США), Фонд “Возрождение” и другие.

Свою миссию команда “Телекритики” сформулировала так: “Критикуя и анализируя работу тележурналистов, помогать им работать лучше и противостоять цензуре”. А грантовая поддержка организации должна была гарантировать независимость от интересов украинских олигархов и политиков.

Впрочем, без украинских олигархов “Телекритика” смогла существовать недолго. В 2010 году она вошла в группу компаний “1+1”, принадлежащую Игорю Коломойскому (а до того — в медиахолдинг “Главред-медиа”, принадлежащий политику Александру Третьякову).

В 2015 году команда “Телекритики” во главе с Натальей Лигачевой ушла из проекта. При этом холдинг “1+1 медиа” не согласился отдать ОО “Телекритика” одноименный сайт и подсайт “Дуся”. Поэтому в апреле 2016 года ОО “Телекритика” сменила название на “Детектор медиа”. Вскоре было создано и одноименное интернет-издание, которое теперь позиционирует себя как главный вочдог украинских СМИ и независимый источник новостей о медиарынке в Украине.

Если Романюк работает с прицелом внимания на европейские структуры и партнерами “Репортеров без границ”, то “Детектор медиа” отчитывается перед грантодателями. А список международных доноров у “Детектор медиа” обширный: SIDA, DANIDA, NED, Internews, посольство США в Украине, посольство Нидерландов в Украине.

Именно через “Детектор медиа” эти структуры черпают “правильную” информацию об уровне свободы слова в Украине.

Работа “Детектора” устроена по простому принципу: множатся положительные новости, дозируются — плохие, с главной целью — убедить грантодателей и дипломатов в том, что со свободой слова в Украине все хорошо или не так плохо, как пытаются рассказывать.

Примеров умышленного замалчивания множество. “Страна” собрала всего лишь некоторые из них. К примеру, издание игнорирует заявления Национального союза журналистов о давлении на свободу слова и нападениях на журналистов. Новости такого рода чаще попадают в поле зрения национальных медиа, нежели на ленту новостей профильного издания, каким позиционирует себя “Детектор медиа”.

Да и в целом очевидно, что работу одних СМИ (в основном критически оценивающих власть) сотрудники “Детектора” анализируют более интенсивно, выискивая манипуляции и нарушение журналистских стандартов. В то время как деятельность других медиа (чаще всего провластных) или замалчивают, или хвалят. Критики провластных СМИ нет вообще, наоборот…

К примеру, в феврале издание опубликовало материал “Віч-на-віч” на Прямому як дзеркало української еліти” — анализ передачи на телеканале “Прямой”, который связывают с президентом Петром Порошенко.

“Программа никаких негативных эмоций не вызывает. Более того, общение ведущей с ее гостями погружает зрителя в уютный мир человечности и симпатии вместе с эмпатией. Люди, то есть гости ведущей действительно приятные и достойные. К тому же, все они готовы раскрыть свою душу красивой ведущей до самого дна. 18 февраля, к примеру, душевный стриптиз с помощью ведущей устроил советник министра внутренних дел Шкиряк”, — в таком ключе отзывается о передаче на “Прямом” колумнист “Детектор медиа”.

Оставшаяся часть материала посвящена “графскому происхождению” гостя программы, соратника “народофронтовцев” Авакова и Геращенко, Зоряна Шкиряка: так, в тексте сказано, что ведущая “кокетливо поинтересовалась, кто к нему обращается “Ваша Светлость”, на что “гость ответил, что сейчас не те времена, чтобы подчеркивать благородное происхождение”.

“Такой ответ показал, что советник министра внутренних дел, в отличие от украинских политиков кучмовского призыва, которые из кожи вон лезли, чтобы, как Мартин Боруля, доказать свое дворянское происхождение […], осознает — ни один герб и никакие заслуги предков не дают права потомкам благородного рода на какие-то преференции здесь и сейчас. Что, кстати, вполне в духе поведения потомков древней шляхты в Западной Европе”, — делает вывод автор в материале на “Детектор медиа”.

Даже беглый мониторинг контента сайта позволяет сделать вывод: большинство новостей о провластных каналах — положительные. Для сравнения — вот цитата из блога Лигачевой о расследовании Дмитрия Гнапа на “Громадськом” про офшоры президента Порошенко, которые тот раскрывал во время ожесточенных боев на Донбассе: “Параллели в сюжете с Иловайском абсолютно манипулятивны… Они, судя по всему, нужны были именно затем, чтобы как-то оправдать само появление подобного “расследования”.

Или вот еще одна цитата — уже из колонки Отара Довженко на “Детекторе медиа” о “неприемлемости и манипулятивности сопоставления офшорных муток компаний Порошенко с боевыми действиями в Иловайске”: “Авторы расследования и некоторые их коллеги возмущаются, что, мол, критики вцепились в форму, не обращая должного внимания на предмет расследования. Ну, пардон, поэтому и вцепились, что использованная для привлечения внимания и нагнетания саспенса “киселевщина” вызывает у разумного зрителя однозначный рефлекс”.

А вот как “Детектор” оценивает выпуск программы “Украинский формат” на оппозиционном телеканале “NewsOne” 21 февраля 2018 года: “Этот эфир — безусловный лидер по количеству манипуляций, несбалансированности и проявлений непрофессионализма. Ведущие умудрились добавить еще больше драматизма и трагизма и в без того болезненную тему… О балансе в составе гостей речь не шла”, — манипулирует автор текста, нивелируя тот факт, что гостями эфира были сразу два представителя партий власти — нардеп от Блока Петра Порошенко Ольга Богомолец и член фракции Радикальной партии Игорь Мосийчук. “Несмотря на то, что формально Богомолец представляла Блок Петра Порошенко, баланс она не обеспечила — а наоборот, пела в унисон с остальными гостями, обвинявшими президента и “олигархическую банду” во всех бедах страны”, — сказано в мониторинге “Детектора”.

Вообще на телеканал “NewsOne” у Лигачевой особый фокус внимания.

“Сложно не быть ироничным, когда тему “Свобода слова по-украински. Борьба с фейками — цензура или стремление к объективности СМИ?” обсуждают на канале NewsOne. Ну знаете, на том самом NewsOne, который выдал в эфир постановочные слушания Конгресса США в подвале Капитолия. На том самом NewsOne, который объявил о своей блокировке, хотя активисты заявляли о символическом пикете всего одного входа”, — говорится в статье от 26 января с разбором эфира “Украинского формата”.

Размышляя о манипуляциях в других СМИ, “Детектор медиа” не брезгует примитивными приемами манипуляций в своих собственных материалах. И в этом ключе показательной является история, как на “Детектор медиа” освещали скандал вокруг интервью Натальи Влащенко с экс-заместителем главы Администрации президента времен президентства Януковича Андреем Портновым на телеканале ZIK.

“Стыдно перед теми, кто погибли”: Сеть взорвалась из-за интервью Портнова телеканалу ZIK” — “Детектор медиа” сделал подборку мнений политиков, блогеров и экспертов, увенчав его таким вот заголовком. Из 14 комментариев по теме — ни одного в поддержку канала ZIK. Хотя в Сети было множество мнений и в защиту этого интервью.

Комментаторы, выбранные редактором сайта, прогнозируемо обвиняют телеканал в “подыгрывании интересам Москвы”, называя его “ретранслятором российской пропаганды”, призывают бойкотировать ZIK. К слову, на следующий день после публикации группа людей таки бойкотировали офис телеканала ZIK в центре столицы. Наталья Влащенко уверена: акцию “заказали” на Банковой.

Зато президентский “5 канал” не критикуют. В их контенте чудесным образом нет ни джинсы, ни нарушения стандартов журналистики.

В целом редакционную политику сайта Лигачевой можно описать так: максимум критики несистемных, оппозиционных СМИ и максимум пиара — для СМИ “правильных”, то есть провластных.

“Они включают фильтр: в подборку попадают только те, кто, по их мнению, этого достоин. Условно, если наезжают на неугодное СМИ типа NewsOne или “Страны”, они об этом не напишут или ограничатся короткой отпиской. А вот если пострадает журналист “5 канала” — это будет на первой полосе”, — считает Сергей Томиленко.

Вообще Наталья Лигачева не стесняется прямо адвокатировать власть, включая правоохранительные органы. Зато часто обвиняет самих журналистов. Иногда такая позиция оборачивается настоящим скандалом.

Как, например, случилось после колонки Лигачевой о расследовательском фильме “Слідство.Інфо” об убийстве Павла Шеремета. Лигачева и тут критикует, делая вывод: если журналисты собрали новые улики по делу, они должны были не фильмы об этом снимать, а сообщить в правоохранительные органы.

Скриншот: detector.media

Один из авторов фильма Дмитрий Гнап ответил — были подозрения о причастности правоохранителей к убийству коллеги, поэтому не сообщили. К тому же до этого журналисты много раз передавали данные полиции, включая сведения о коррупции чиновников времен Януковича, но эти расследования так ничем и не завершились.

“А вообще было бы хорошо, если бы медиаэксперты столько же сил, сколько они тратят на вылов блох в работе журналистов, еще столько же тратили и на то, чтобы задавать неприятные вопросы власти. О том, что цензура снова возвращается в СМИ. О том, что журналистом в Украине работать все опаснее. Чтобы медиакритики были действительно “вочдогом украинских СМИ”. А не ручной болонкой короля”, — подытожил Гнап.

Показательно, что “Детектор медиа” не опубликовал открытое обращение украинских телеканалов к органам власти, включая президента, с требованием остановить цензуру в стране. Главный “вочдог”, который систематически мониторит медиарынок, не написал о заявлении, под которым подписалось более 60 украинских журналистов и медиаменеджеров, даже короткой новости.

К слову, в открытом письме журналисты, среди прочего, просили Национальный совет по вопросам телевидения и радиовещания прекратить шантажировать редакции СМИ. “Фактические обязанности этого органа свелись к цензуре, постоянным внеплановым проверкам, шантажу редакций относительно продления лицензий”, — говорится в обращении.

После этого абзаца становится ясно, почему “Детектор” не счел нужным публиковать обращение к президенту. Ведь Наталия Лигачева вместе с ИМИ сама помогает Нацсовету, который многие эксперты называют лояльным к Порошенко, “кошмарить” СМИ, неугодные власти.

Комиссия по морали

В декабре 2015-го пять медийных неправительственных организаций — Институт медиа права, Институт массовой информации, “Интерньюз-Украина”, ОО “Телекритика” и Фундация “Суспільність” — создали Независимый медийный совет, главой которого избрали Наталью Лигачеву.

В состав Независимой медийной рады входят также представители ИМИ (Елена Голуб и Роман Головенко).

По сути, это такая экспертная группа из журналистов и медиаактивистов, которая на запросы представителей власти предоставляет экспертные заключения по спорным ситуациям в СМИ. Совет может проверять прессу и по собственной инициативе, искать в их контенте нарушения законодательства Украины, международного права, международных журналистских стандартов и журналистской этики. Жалобы на СМИ члены совета рассматривают на бесплатной основе, орган не является провластным, указано на сайте. При этом сам совет не является ни юридическим лицом, ни государственным органом.

Но этот совет, хотя и преподносится как неформальная общественная инициатива, на самом деле имеет гораздо больше полномочий, чем кажется на первый взгляд.

Именно на выводы этой комиссии последние годы опирается Нацсовет Украины по вопросам телевидения и радиовещания, когда решает, наказывать ли то или иное СМИ за нарушение журналистских стандартов, этики или медийного законодательства.

По рекомендации Медийного совета Нацсовет может штрафовать СМИ и даже отзывать лицензии у телеканалов и радиостанций.

С тем, какое влияние имеет на решения Нацсовета этот орган с непонятным юридическим статусом и полномочиями, на себе ощутил телеканал NewsOne.

Нацсовет уже четыре раза оглашал телеканалу предупреждение — это крайняя санкция перед тем, как отобрать лицензию на вещание. Еще по двум случаям на телеканале NewsOne недавно прошли внеплановые проверки.

Один из них — дело о трансляции сюжета про слушания Комитета по финансовым вопросам Конгресса США о коррупции в Нацбанке Украины. Как оказалось позже, на самом деле это мероприятие просто происходило в помещении Конгресса США и не имело отношения к заседаниям Комитета. А “слушаниями Комитета” его назвал один из организаторов — украинский политик Сергей Тарута, мнению которого и доверился телеканал.

В своем экспертном выводе Независимый медийный совет, который возглавляет Наталья Лигачева (текст выводов размещен на сайте “Детектор медиа”) безапелляционно называет этот сюжет фейком — не объясняя, правда, по каким критериям это определено (термин “фейк” в украинском законодательстве вообще отсутствует).

Эксперты Медийного совета констатируют, что телеканал нарушил “стандарты точности, достоверности и сбалансированности подачи информации”, сравнивая сюжет NewsOne с фейками российской пропаганды вроде “распятых мальчиков” — хотя в том случае речь шла о вымышленном событии, а мероприятие о коррупции в Нацбанке, хотя и не в рамках заседания Комитета Конгресса, но происходило на самом деле. По факту Нацсовет, основываясь на выводе Независимого медийного совета, сначала назначил телеканалу внеплановую проверку, а после — выставил NewsOne предупреждение.

Юристы телеканала недоумевают: на каких основаниях Независимый медийный совет вообще проводит экспертизу эфира.

“Эти т. н. “экспертные выводы” Медийного совета не относятся ни к одному виду экспертиз, предусмотренных действующим украинским законодательством, — объясняет “Стране” главный юрисконсульт телеканала NewsOne Иван Екимов. — У нас есть заключение Института интеллектуальной собственности с обоснованием того, почему экспертное заключение этой Рады экспертным не является. Этого т.н. Независимого медийного совета де-юре вообще не существует. Он не зарегистрирован как юридическое лицо. Они не имеют полномочий проводить экспертизу СМИ, оснований нет, и их выводы не имеют юридической силы. Остается загадкой, почему на них в своих решениях опирается Нацсовет по вопросам телевидения и радиовещания”.

Сейчас на NewsOne еще длятся проверки по другому делу — обвинению в госизмене. За то, что в эфире “систематически поднимаются темы “государственного переворота в Украине”. Интересно, что проверку назначили по обращению нардепов от БПП — Ирины Геращенко, Марии Ионовой и Ирины Фриз, давней соратницы Петра Порошенко.

При этом в Акте проверки сказано, что нарушений со стороны NewsOne не найдено, а употребление термина “государственный переворот” в отношении событий 2013-2014 года не является разжиганием войны, национальной розни и ненависти и не унижает человеческую честь и достоинство.

По закону комиссия не может выходить за рамки предмета конкретной внеплановой проверки. Но в случае с NewsOne Нацсовет, вопреки этой норме и в нарушение статьи 19 Конституции Украины, вышел за пределы предмета проверки и внес в Акт проверки такие обвинения: “Риторика Евгения Мураева, которая является лингвистически и смыслово аналогичной к официальной политической и пропагандистской позиции страны-агрессора… не имеет ничего общего со свободой слова или журналистской деятельностью”. И делает вывод, что это может быть квалифицировано как государственная измена, по статье 111 УК.

Пока что в Нацсовете еще не вынесли решения по этому случаю, но, скорее всего, телеканалу снова огласят предупреждение. Они у NewsOne накапливаются в геометрической прогрессии — последнее телеканал получил от Нацсовета 1 марта.

На телеканале не исключают, что одними только предупреждениями дело не ограничится — и что уже в скором времени у NewsOne могут попытаться отобрать лицензию, чтобы прекратить его вещание.

“Они стали тем Минстецем, которого все боялись”

По сути, главная задача “вочдогов украинских СМИ” свелась к одному: приукрашивать ситуацию в Украине — как для общественного мнения внутри Украины, так и для Запада.

“Они злоупотребляют своим статусом медиаэкспертов, чтобы разделять журналистов на патриотов и непатриотов, правильных и неправильных. Причем часто неправильными являются те, кто просто критикует власть. Тогда как по сути своей они как общественные организации должны защищать всех журналистов, независимо от редакционной политики”, — говорит “Стране” Сергей Томиленко.

Из-за этой позиции глава НСЖУ подвергается публичным нападкам со стороны “Детектор медиа” и ИМИ. На прошлой неделе они, а также ряд близких к ним организаций, опубликовали совместный “вотум недоверия” руководству НСЖУ. По иронии судьбы, они вменяют Сергею Томиленко искажение информации о реальном положении свободы слова в Украине.

Причем это выражается, по мнению подписантов, в завышении числа случаев физической агрессии против журналистов, а также в “подыгрывании” олигархическим СМИ.

Сергей Томиленко, глава НСЖУ, фото — Страна

Кстати, это заявление появилось через несколько дней после того, как “Страна” отправила в ИМИ и “Детектор медиа” запросы на комментарии для этой статьи.

Ответа мы до сих пор не получили (но готовы опубликовать в любой момент).

“С момента своего создания они взяли на себя роль судьи, который решает — кто честный журналист, а кто нет. Но, во-первых, кто им дал на это право? А во-вторых, они же ответственности за свои слова, по сути, никакой не несут — ни криминальной, ни политической, ни общественной. Пишут что хотят, дискредитируют кого хотят, не опасаясь последствий. О какой объективности может идти речь?” — отмечает генеральный продюсер телеканала ZIK Наталья Влащенко.

Причем свою деятельность эти т. н. медиаэксперты вот уже четвертый год оправдывают войной.

Якобы критика власти и правоохранителей сыграет на руку России. А любой, кто решается критиковать власть, автоматически становится непатриотом и “агентом”, потому что “расшатывает лодку”, действует в интересах врага. А медиаэксперты вроде Лигачевой и Романюк стоят на страже национальной безопасности Украины

Так, вот что, к примеру, заявила Лигачева в интервью своему же изданию “Детектор медиа”: “Я сама сейчас говорю: “Как же так, как можно сейчас хаять свою страну вовне?”. А потом думаю: “Стоп: а во времена Кучмы и Януковича мы же были откровенны и вовне, донося до международной общественности правду о цензуре, притеснениях журналистов и СМИ, коррупции и так далее”. И, скажем, тот самый Дмитрий Киселев, который тогда работал в Украине, в том и упрекал нас, что-де мы “раскачиваем государственную лодку”. А сегодня уже мы часто употребляем эти слова. И я считаю, что часто мы обоснованно их употребляем. Как сказал один из моих знакомых: для меня важнее, чтобы на карте мира осталась даже Украина с коррупцией, чем не осталось Украины вообще. Ведь мы понимаем, что любую критику власти во время войны, самую справедливую, использует внешний враг. И я лично, наверное, в каких-то ситуациях все-таки больше гражданин, чем журналист”.

Это, может быть, и хорошее оправдание. Но только для тех, кто не знает, что за этим “патриотизмом” стоят обыкновенные политические связи: ИМИ — с “Народным фронтом”, а “Детектор медиа” — с БПП. “Народный фронт” и БПП — это две партии власти, которые, естественно, заинтересованы в минимизации критики в свой адрес, используя для этого, в том числе, и “патриотическую” риторику.

В разные годы ИМИ возглавляли Сергей Таран (политтехнолог, ныне сотрудничающий с Администрацией президента Порошенко) и Виктория Сюмар (экс-журналист, а ныне — член партии “Народный фронт”). И когда Сюмар ушла во власть, после Майдана, ИМИ встал перед выбором: если показывать реальное количество физических нападений на журналистов, то тем самым признают, что Комитет Верховной Рады по вопросам свободы слова, который возглавляет Сюмар, не защищает журналистов, как должен бы. И что Нацполиция, подконтрольная МВД, которое возглавляет Арсен Аваков (тоже член “Народного фронта”), не расследует преступления против СМИ. Выбор ИМИ сделали не в пользу журналистов — а в пользу своих политических кураторов.

ИМИ, не скрываясь, становится на сторону правоохранительных органов и прямо адвокатирует власть. Например, на конференции ОБСЕ по правам человека, которая проходила в сентябре 2017 года, Романюк модерировала мероприятие о том, как успешно правоохранители в Украине расследуют дела по нападениям на журналистов. На множестве публичных площадок, круглых столов она иногда сама подсказывает полиции, что говорить: те путаются в данных, а Оксана Романюк напоминает — мол, у вас же такое-то количество уголовных дел.

Что касается Лигачевой, ее политике двойных стандартов (критикуем журналистов, но не критикуем или мало критикуем власть — хотя, по идее, должно было быть наоборот) представители СМИ находят простое объяснение.

“Точно так же, как порохоботы имитируют поддержку президента в соцсетях, Лигачева и Ко имитируют поддержку медиасообщества. Почерк один. Не удивлюсь, если и источники финансирования не отличаются”, — рассказывает “Стране” редактор портала Capital.ua Вячеслав Чечило.

“Лигачева умеет усидеть одновременно на двух стульях. С одной стороны, еще ее “Телекритика” существовала на западные гранты, но в то же время входила в холдинг Коломойского. Сейчас “Детектор медиа” получает гранты, что не мешает им тесно сотрудничать с властью”, — рассказывает Наталья Влащенко.

В узких медиакругах давно курсируют разговоры о регулярных контактах главы “Детектор медиа” с представителями Банковой. В частности, с политтехнологом и медиаменеджером Дмитрием Носиковым, которого СМИ называют близким к одному из ближайших соратников президента Игорю Кононенко.

В своем посте в Facebook нардеп и экс-журналист Сергей Лещенко описывает интересную историю: “У Носикова “Лещенко” и “Лигачева” находятся рядом в телефонной книжке. Поэтому я иногда по ошибке получаю странные сообщения, которые адресованы моей соседке по телефону Носикова. Из уважения к авторитетному медиакритику я не буду их публиковать. Но все же попрошу — или переименуйте меня в телефоне Носикова, или просто будьте внимательны при отправке СМС. Чтобы я не думал всякое…”

Позже Лещенко уточнил, что ему от Носикова пришел некий текст, который затем был опубликован Лигачевой в соцсети. “Это напоминает не обмен информацией, а скорее темники”, — написал Лещенко.

Сама Наталья Лигачева влияние на свою деятельность представителей власти отрицает. Отрицает свое “кураторство” над ней и Носиков.

Впрочем, известно, что Лигачева поддерживает тесные отношения с Министерством информационной политики. Сайт “Детектор медиа” даже указан на сайте Мининформа как информационный партнер. В Министерстве информполитики на запрос “Страны” сообщили, что “Детектор” значится в перечне партнеров СМИ как информационный ресурс, освещающий деятельность медиа. На уточняющий вопрос, почему в таком случае там представлен только этот ресурс, но нет других, в министерстве ответили, что больше запросов не поступало.

Интересно, кстати, что на новогодний корпоратив Министерства информационной политики пригласили весь персонал министерства и отдельных избранных экспертов, в том числе — Наталию Лигачеву, о чем “Стране” рассказал один из приглашенных туда гостей.

“Фактически эти вочдоги стали тем Минстецем, которого все боялись, — отмечает Сергей Томиленко. — Они содействуют разделению журналистов, и власти это выгодно. Разделяй и властвуй. И этот сценарий мы четко видим. Подмена понятий, что журналист должен быть в первую очередь патриотом, а потом уже — журналистом. Легко припорошить патриотизмом и заботой о государстве самые жестокие репрессии”.

Медиаэксперты “пошли по рукам”

К таким медиаэкспертам, как Лигачева и Романюк, западные партнеры прислушиваются по инерции. Пока что они еще “выезжают” на своем бэкграунде — репутации, которую завоевали за предыдущие годы борьбы против цензуры при Кучме и Януковиче.

Но после Евромайдана их позиция поменялась на 180 градусов. И СМИ, которые сталкиваются с давлением властей, в понимании медиаэкспертов уже и не СМИ вовсе, а “пятая колонна”, “агенты Москвы”, “пособники сепаратистов”, “нарушители журналистских стандартов”.

Политтехнолог Дмитрий Раимов полагает, что деятельность ИМИ и “Детектор медиа” уже давно не имеет ничего общего с журналистикой и соблюдением стандартов. “Они, как было принято говорить в СССР, бойцы информационного фронта. Часть экосистемы информационной политики власти”.

Аналогичные ИМИ и “Детектору” организации в США и Европе занимаются двумя вещами: защищают права журналистов в суде, предоставляя квалифицированную юридическую помощь, и реагируют на жалобы по нарушению журналистских стандартов и журналистской этики.

При этом у всех них —- высокий уровень доверия среди коллег. “В Украине же — это часть информационной войны внутри страны против “неугодных” журналистов. Я бы сказал — это “избирательное правосудие”, так как вопросов к ряду “провластных” коллег у этих организаций почему-то не возникает”, — полагает Дмитрий Раимов.

“Наталья Лигачева в течение длительного периода времени себя позиционировала как медиаомбудсмен, а не только как медиакритик. В частности, ратуя за свободу деятельности оппозиционных изданий, общие стандарты демократии в СМИ. Но в последние годы Лигачева выступает с откровенными призывами закрывать и ограничивать работу медиа, что сделало ее откровенным винтиком провластной пропаганды”, — комментирует Андрей Блинов, шеф-редактор “Радио Вести” — части холдинга, на который Лигачева год назад призывала натравить правоохранительные органы. Что, кстати, не мешало ей при этом ходить к “Вестям” на эфиры.

Впрочем, по мнению Вячеслава Чечило, деятельность Лигачевой и Романюк в последнее время скорее направлена даже не на Запад, а на создание “теплой ванны” для украинской власти — якобы таким образом она как-то влияет на медиа.

В то же время, Чечило убежден — на такого рода “вочдогов” сейчас нет запроса ни у медиасообщества, ни у общества: “то, что сейчас делают эти люди, — типичный “развод клиента на деньги”. Окружению Порошенко “продали” прошлое — иллюзию, что посредством Лигачевой и Романюк он сможет контролировать СМИ, влиять на неугодных журналистов, задавать стандарты. Но, конечно же, это уже не так”.

По его мнению, реального влияния у ИМИ и “Детектор медиа” на журналистов нет. “Все понимают, что это субъективные оценки отдельных людей. Они раздражают, но не больше, чем матерный комментарий в ФБ”, — полагает журналист.

Впрочем, в некотором смысле позиция ИМИ и “Детектор медиа” по отношению к СМИ является источником угрозы. Замалчивание проблем со свободой слова в Украине фактически дает власти индульгенцию на преследования журналистов.

“Замалчивание преступлений против СМИ порождает безнаказанность. Почти половина из тех случаев, которые вообще доходят до суда — оправдательные приговоры. Остальные — условные сроки и штрафы. Отсутствие прецедентов справедливого наказания за нападения на журналистов провоцирует новые. По всей стране”, — считает Сергей Томиленко.

Впрочем, уже сейчас “вочдоги” постепенно начинают терять свой авторитет. Причем как на международном уровне, так и на национальном. Участники медиарынка уже давно относятся к ним снисходительно и даже с некоторой долей пренебрежения.

“Прислушиваются к мнению тех, кто откровенно не подыгрывает той или иной идеологии. Кто старается оставаться над схваткой. Наталья Лигачева же пытается всем доказать, что она на фронте. Информационном фронте”, — полагает Андрей Блинов.

Наталья Влащенко говорит: для нее таких сайтов, как “Детектор медиа”, и таких экспертов, как Лигачева и Романюк, просто не существует.

“И мои коллеги уже давно не воспринимают их всерьез. Если раньше сайтом “Телекритика” еще многие на рынке интересовались, то сейчас на “Детектор медиа” вообще читать нечего. Там нет живой, интересной, парадоксальной журналистики. Там есть политический заказ по травле избранных журналистов и СМИ, который они исправно отрабатывают”, — считает Влащенко.

У нее с Лигачевой вообще давние и особые отношения. И скандал по поводу интервью с Андреем Портновым, который однобоко и манипулятивно осветили на “Детектор медиа”, — не первый и не последний. Когда Лигачева еще возглавляла “Телекритику”, в медиасообществе обсуждали — кто должен войти в Нацсовет по вопросам телевидения и радиовещания. Влащенко, вместе с коллегой Людмилой Добровольской, поддержала Марию Бурмаку.

“Вскоре на “Телекритике” вышла публикация некоего блогера Алексея Мазура — о том, что мы за Бурмаку, потому что вместе ходим париться в баню и в какие-то бутики. Вот так этот человек представлял себе женскую дружбу. Я страшно хохотала, когда это прочла. Позвонила Лигачевой. Говорю, Наталья Львовна, что это вообще такое? На что она мне спокойно ответила: “Это его мнение, и оно имеет право на существование”. Больше я никогда к Лигачевой не обращалась ни по каким вопросам. Мне о ней все стало понятно”, — вспоминает Наталья Влащенко.

К тому же налицо — внутренний кризис в структуре этих организаций. От Лигачевой только за последние месяцы ушли двое ведущих сотрудников: программный директор ОО “Детектор Медиа” Роман Шутов и исполнительный директор Диана Дуцик, которая занимала эту должность с 2014 года. Никаких публичных комментариев о причинах ухода они не давали.

“Сейчас в украинской медиасреде происходит “ломка”. Журналисты наблюдают и отмечают для себя, какие эксперты и структуры их защищают, а какие — нет. Раньше каждое медиа варилось в своем соку, они не настолько интересовались этой экспертной кухней, а сейчас, когда журналист обнаруживает, что информации о нападении на него нет ни в одном отчете, он задумывается —- кто ему друг, а кто враг”, — комментирует Сергей Томиленко.

При этом важно отметить, что в Украине за все годы независимости так и не было создано альтернативы таким самопровозглашенным экспертам, как Романюк и Лигачева. Последние 10 лет те или иные организации в Украине брали на себя право рассуждать о медийных стандартах. Но нет ни одной организации, чей авторитет признавали бы все журналисты на рынке. Организации, которая бы не разъединяла медиасообщество, а наоборот — сплочала. И чья деятельность не сводилась бы к выяснению отношений в духе “кто из нас самый честный”.

“Решать, кто хороший журналист, а кто плохой журналист, может только читатель/зритель, — высказывается Дмитрий Раимов. — Тот, кто покупает журнал, платит за подписку. Что касается журналистской этики — комиссия должна быть. Она должна состоять из профессиональных практикующих журналистов, которые пользуются большим уважением в обществе. Важно: эта комиссия не может запретить читать журналиста или, тем более, натравить на него силовые структуры. Но она должна существовать как часть экосистемы и быть внутренним арбитром. А сейчас — это никакая не экосистема, это “война всех против всех”.

В свое время, вспоминает Вячеслав Чечило, “Телекритика” действительно была важной частью медиасообщества. Но не потому, что там была Лигачева, а потому, что, де-факто, “Телекритика” ретранслировала позицию грантодателей — посольств западных стран.

“Грубо говоря, прислушивались к посольству США, а не к ней. Сейчас у посольств другие каналы коммуникации с медиа-сообществом, посредники оказались лишними и “пошли по рукам”, — считает он.

К оценкам структур Лигачевой и Романюк уже относятся скептически не только в Украине, но и за рубежом.

Отчеты международных организаций, особенно не связанных партнерскими или грантовскими отношениями с ИМИ и “Детектор медиа”, в последнее время все чаще содержат тревогу в отношении состояния свободы слова в Украине. И все чаще включают те кейсы, которые замалчивают украинские медиаэксперты.

Так, недавно большой ажиотаж в медиасреде вызвало заявление директора представительства Freedom House в Украине Мэтью Шаафа — о том, что политическое и экономическое давление заставляет украинских журналистов избегать критических тем. К слову, эту новость не опубликовали ни ИМИ, ни “Детектор медиа”.

В словах Шаафа усомнилась экс-глава ИМИ Виктория Сюмар. “Я искренне хочу услышать от авторитетной Freedom House — которых тем избегают украинские журналисты “из-за давления”? Вот конкретно и без клише? P.S. Иначе такие заявления выглядят как политические и озвучиваемые с целью сформировать Украине негативный имидж в мире”, — написала она на своей странице в Facebook.

Под этим постом в соцсети возникла оживленная дискуссия. К комментариям активно подключилась и Оксана Романюк. И признала за собой поведение, которое вряд ли вписывается в канон журналистской этики — просьба отсесть от редактора “Страны” Светланы Крюковой как от “нерукопожатной” на прошлой пресс-конференции Порошенко. Об этом Романюк прислала СМС журналисту Насте Станко.

“Власти ограничили свободу слова в Украине, якобы под предлогом национальной безопасности. Но в большинстве случаев ограничиваются вопросы политические, а не те, которые могут нести реальную угрозу нацбезопасности. Попытки усилить контроль в интернет-пространстве мы расцениваем как усиление цензуры”, — сказал Мэтью Шааф в ходе дискуссии в НСЖУ “Угрозы свободе слова в Украине”. И добавил, что не одобряет ситуацию, когда ограничение свободы слова объясняется соображениями национальной безопасности из-за агрессии России.

К слову, после того как Сюмар усомнилась в наличии самоцензуры у украинских журналистов, Шааф назвал конкретные темы, которых украинские журналисты избегают в статьях. Это тема АТО (речь о возможном нарушении прав человека Вооруженными силами Украины), коррупция в военной сфере, бизнес-интересы президента Петра Порошенко (обещания продать имущество, офшорные скандалы, отпуск на Мальдивах, иконы президента), а также деятельность праворадикальных групп, например, С14 и Национальных дружин.

Как видим, позиция Freedom House в отношении свободы слова в Украине отличается от той картинки, которую преподносят Романюк и Лигачева. Информация о давлении на украинские СМИ со стороны властей все равно доходит до авторитетных международных структур — из альтернативных источников. В первую очередь — от НСЖУ.

Все-таки Украина не отделена от остального мира железным занавесом и скрыть что-либо в XXI веке очень сложно — даже под предлогом заботы о национальных интересах страны.

Анастасия ТОВТ