— По мнению ЕБРР, почему все-таки нет притока иностранных инвестиций в Украину?

— Я хотел бы начать с хороших новостей. В конце февраля Украина подписала контракт с крупной американской корпорацией General Electric Transportation. Проект предусматривает приобретение подвижного состава (а именно тридцати локомотивов) на условиях финансового лизинга через Укрэксимбанк с гарантиями американского City Bank. Такие примеры не единичны. Поэтому можно утверждать, что определенный интерес инвесторов и бизнеса к Украине есть. Особенно хотелось бы отметить интерес международного капитала к проектам в области возобновляемой энергетики. Также вызывают заинтересованность проекты, связанные с государственно-частным партнерством в сфере инфраструктуры и концессионные проекты. Тем не менее отмечу, что очереди из компаний, которые готовы инвестировать в Украину, нет. И, к сожалению, это объективная реальность.

— А почему же так происходит?

— Отчасти такая ситуация объясняется тем, что есть общее понимание того, что ваша страна вступила в очередной предвыборный период. А с нашей точки зрения, как, впрочем, и любого инвестора, это произошло слишком рано.

Еще одним фактором дискомфорта для иностранных инвестиций является состояние сотрудничества Украины с Международным Валютным Фондом (МВФ).

И пока непонятно, будет ли оно продолжено, на каких условиях, и будет ли очередной транш. Поэтому фактор выборов и неопределенность отношений с МВФ для инвесторов играют очень важную роль. То есть эти два нюанса влияют на готовность международных и отечественных инвесторов вкладывать деньги в новые проекты в Украине.

— В некоторых бывших республиках СССР и странах Восточной Европы тоже есть свои нюансы и с выборами, и с состоянием экономики, но в последнее время ЕБРР активизировал свою деятельность в Беларуси, Казахстане, Узбекистане…

— Давайте начнем с фактов. В минувшем году Украина для Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) была третьей среди всех стран деятельности банка — 740 млн евро. И то, что ваша страна занимает именно эту позицию, говорит не только об отношении ЕБРР к Украине, но и инвесторов в том числе. Ибо мы не вкладываем деньги самостоятельно, а работаем совместно с инвесторами. Поэтому можно констатировать, что средства в Украину вкладываются достаточно немалые по сравнению с десятками стран, где работает ЕБРР.

Не хотелось бы обидеть другие страны либо пренебрежительно говорить о них, но с точки зрения инвестиционной привлекательности и потенциала в особенности Украину нельзя сравнить ни с Беларусью, ни с Казахстаном.

Потому что и квалифицированная рабочая сила, и географическое расположение страны, а также ее транспортный потенциал и прочие преимущества, на мой взгляд, намного больше и выгоднее, нежели в других государствах. Другой вопрос, как все это используется…

— На что вы сейчас намекаете?

— Говоря о потенциале Украины, не могу не сказать, что в вашей стране, увы, отсутствует верховенство права. Я сейчас говорю о том, как работает судебная система. Вернее, о том, что она не работает. Сегодня в Украине повсеместная коррупция съедает все. Но если упразднить названные мною негативные элементы, ваше государство будет идти впереди многих стран, причем с большим отрывом. А на данный момент отсутствие в Украине верховенства права и наличие коррупции сильно нивелируют инвестиционную привлекательность страны.
— Вы подчеркнули, что Украина по финансированию ЕБРР входит в передовую тройку, какие-то проекты можете выделить?

— В конце прошлого года ЕБРР выделил кредит в сумме 160 млн евро на проект по расширению Харьковского метрополитена и кредит на 150 млн “Укрзалізниці” — на электрификацию и модернизацию железнодорожного полотна в Николаевской, Кировоградской и Одесской областях (оба под государственные гарантии).

Говоря о частном секторе, мне хотелось бы отметить “ArcelorMittal Кривой Рог” (Криворожсталь) — ЕБРР подписал с ним соглашение о выделении синдицированного кредита на $350 млн. Это самый большой проект ЕБРР в Украине за 2017 год. Выделенные средства будут направлены на технологическую модернизацию крупнейшего в Украине сталелитейного завода.

ЕБРР много вкладывает в Турцию — 1,6 млрд евро и Египет — 1,2 млрд евро, где много инфраструктурных и сельскохозяйственных проектов. Если говорить об инвестициях не в абсолютном измерении, то я могу предоставить вам график по инвестициям ЕБРР на душу населения: Украина в нем неоспоримый лидер (ибо размер украинской экономики оценивается примерно в 100 млрд евро, а турецкой — 800 млрд).

— Каковы ключевые риски бизнес-климата в Украине?

— Я бы назвал еще проблему трудовой миграции в Украине.

К сожалению, люди массово уезжают в страны Европейского Союза, в поисках заработков.

И, увы, это не региональная тенденция, как нам казалось сначала, а общеукраинская.

Если говорить непосредственно о привлечении зарубежных инвесторов в Украину, то одной из проблемных сфер является получение всяких разрешений на ведение бизнеса. Получение разрешения на геологоразведку и добычу нефти и газа, например. В вашей стране это крайне сложная процедура, которая отпугивает потенциальных инвесторов.

Соответственно, их привлечение в данную сферу становится практически невозможным. В доказательство сказанного могу подтвердить, что в 2017 году ни одна из зарубежных компаний-инвесторов не получила лицензии на геологоразведку и добычу на территории Украины. Поэтому я считаю, что существует целый ряд процессов, которые должны быть ускорены и обдуманы украинским правительством, чтобы иностранный инвестор с комфортом приходил на украинский рынок.

— Кстати о властях. Популярно заявление, что “Украина за последние годы сумела провести больше реформ, нежели за все годы независимости”, но при этом представители международных финансовых организаций часто говорят о внутреннем сопротивлении реформам в Украине. ЕБРР тоже отмечает такую тенденцию?

— Да, в некоторых своих интервью я даже называл это “отчаянным сопротивлением”. Потому что внедряемые реформы призваны сократить масштабность коррупционных процессов, а также ограничить влияние олигархических кругов на отечественную экономику. И чем ближе они отходят к “последнему рубежу обороны”, тем их сопротивление становится ожесточеннее. В пример могу привести газовую отрасль: то, как складывалось формирование цен на газ, кто и за какие деньги получал газ, кому предоставлялись субсидии, кто продолжал производить отбор газа и прочее. Все это говорит о том, что существовали и существуют определенные схемы, которые позволяют постоянно обогащаться определенному кругу людей. Естественно, отказываться от таких привилегий очень тяжело, и они не хотят этого делать. И как раз газовый и углеводородный сектор в целом — это те сферы, где подобное сопротивление наиболее очевидное.

— Как ЕБРР видит ситуацию в украинской энергетике, в частности судьбу нашей газотранспортной системы (ГТС)?

— Я бы сказал, что украинское правительство уделяет этому вопросу должное внимание. В частности, вице-премьер Владимир Кистион ведет активные переговоры с европейскими и мировыми операторами, которых можно подключить к управлению украинской газотранспортной системой, чтобы она была эффективной с коммерческой точки зрения.

Но нужно исходить из того, как в реальности будет трансформироваться и управляться украинская ГТС. К тому же речь идет не только о транспортировке: мы надеемся увидеть также инвестиции в разведку и добычу.

Если говорить об энергетике в целом, то открытым остается вопрос о тарифах на поставляемую электроэнергию. То есть как будет формироваться этот тариф, исходя из чего, и будут ли созданы необходимые условия для того, чтобы альтернативная (возобновляемая) энергетика заняла существенное место в энергетической отрасли. Другими словами, чтобы энергия стала для потребителей дешевле, и можно было самостоятельно выбирать поставщика. Если смотреть в будущее, Украина должна стать энергонезависимой и самодостаточной. Именно такой должна быть цель государственной энергетической политики. И кроме всего, ваша страна должна стать надежным игроком на энергетическом рынке и рынке энергопоставок, на которого можно рассчитывать.

— Что вы имеете в виду?

— Если Украина будет оператором газотранспортной системы, то она должна управлять ГТС таким образом, чтобы стать надежным и прогнозируемым партнером. Поэтому если Украина желает играть одну из видных ролей на энергетическом рынке (по крайне мере, в европейской энергетической схеме), то наличие прозрачных и компетентных структур, которые будут управлять ГТС, например, — крайне важно.

Если говорить о проектах по возобновляемой электроэнергии, то раньше нам предлагали относительно небольшие проекты — по 10-12 МВт, а сегодня это уже проекты по 50 МВт. И сейчас мы видим, что все больше известных европейских девелоперов и операторов приходят в Украину делать такие проекты.

Хочу отметить, что в начале марта мы подписали новый проект с группой компаний KNESS — в рамках Программы финансирования возобновляемой энергетики в Украине (USELF). Таким образом, ЕБРР делает свой вклад в повышение энергетической безопасности Украины путем выделения новых средств на развитие альтернативной генерации энергетики.

— Известно, что ЕБРР интересуется финансированием проектов в сфере агропромышленного комплекса (АПК) Украины…

— Этот год мы начали с подписания масштабного проекта с “Нибулоном”, предоставив кредит на $50 млн для расширения и модернизации зерновой логистической инфраструктуры компании в 2018-2019 гг. Это очень важный проект, который подразумевает использование водных артерий (Днепра и его притоков) для транспортировки зерна. А в прошлом году был подписан большой проект с крупным аграрным холдингом “Мироновский хлебопродукт” (МХП). Нашим банком предоставлен кредит в размере 25 млн евро. Данный проект направлен на строительство биогазового завода в Винницкой области (переработка биомассы в электроэнергию сейчас весьма актуальна). Также мы предоставили семилетний кредит в сумме 25 млн евро агропромышленной компании “Астарта-Киев”. Деньги предусмотрены на проект строительства, а также на приобретение зерновых и сахарных хранилищ в Полтавской и Хмельницкой областях. Вообще ЕБРР ежегодно выделяет более 200 млн евро на финансирование подобных бизнес-проектов в аграрном секторе. И мы намерены действовать в том же русле и ежегодно выделять такие же средства — портфель потенциальных проектов у нас очень хороший.

— Каковы сегодняшние возможности финансирования ЕБРР проектов в сегменте государственного сектора, поскольку оно было приостановлено?

— Действительно, был период, когда ЕБРР не работал в государственном секторе. Это связано со временами президентства Виктора Януковича — когда в стране все было слишком коррумпировано и не было возможности реализовывать какие-либо инфраструктурные проекты. Но вскоре после смены власти ЕБРР привлек в Украину рекордные почти 1,2 млрд евро инвестиций — это было в 2015 году.

Если говорить о сегодняшнем дне, то проекты в государственном секторе реализуются в нормальном режиме.

И мы с большой надеждой смотрим на работу по созданию концессионного законодательства, так как в этой связи может сразу появится целый ряд портовых проектов. Одним из первых примеров такой работы может стать проект в морском порту “Ольвия”, который расположен в северной части Днепро-Бугского лимана.

— На уровне городов с кем сотрудничает ЕБРР?

— У нас есть рамочная программа на приобретение коммунального транспорта. Преимущественно это троллейбусы. Данной программой уже воспользовались Кременчуг, Одесса, Харьков, Николаев, Ивано-Франковск и другие украинские города.

Если говорить о Кременчуге, то в прошлом году там был подписан очень важный проект по энергоэффективности и термомодернизации общественных зданий (школы, детские садики, больницы). Город получил от ЕБРР 9 млн евро. Также мы хотим помочь решить Львову проблему с переработкой мусора — предполагается выделение 20 млн евро. Кстати, ЕБРР помогал Украине в процессе создания Национальной стратегии обращения с твердыми бытовыми отходами, которая уже была одобрена Кабинетом Министром в первом чтении. Надеемся, это позволит украинским городам привлекать реальные средства, а также изменит поведенческую модель населения. Потому что можно вкладывать огромные деньги в разные проекты, но сначала надо научиться делать базовые вещи. К примеру, правильно сортировать мусор. А вообще, муниципальный сектор является приоритетным для ЕБРР: у нас имеется весьма успешный опыт в этой сфере, и мы хотим значительно улучшить стандарты жизни украинцев.

Шевки Аджубер, директор Европейского банка реконструкции и развития в Украине

Родился 1 ноября 1955 г. в Стамбуле (Турция);

Образование: 1976 г. — бакалавр наук в сфере управления, Босфорский университет (Стамбул); 1977 г. — окончил Стокгольмский университет (специальность — Экономика и финансы); 1982 г. — магистр делового администрирования, Университет Конкордия, Монреаль (Канада);

Карьера: работал в Центробанке Турецкой Республики, банке Монреаля, Королевском банке Канады (крупнейшем канадском банке), с 1996 г. — в структуре ЕБРР; 1996-2000 гг. — старший менеджер по оценке трансакций (отдел управления кредитными рисками); 2000-2008 гг. — замдиректора и менеджер портфеля проектов (отдел агробизнеса); 2009-2013 гг. — заместитель Директора ЕБРР в Турции; с 13 апреля 2013 г. — директор ЕБРР в Украине;

Семейное положение: женат, имеет дочь;

Увлечения: болельщик футбольных и других спортивных мероприятий, любит играть в карты.

Татьяна ОМЕЛЬЧЕНКО