Недавно состоялось первое заседание межведомственной комиссии по вопросам соблюдения правоохранительными органами прав бизнеса. Каковы ее результаты?

Вместе с принятием закона “маски-шоу — стоп” были приняты изменения в законодательство, предусматривающие создание такой комиссии. Ее задача — мониторить выполнение этого закона, однако полномочия ее шире. Она может охватывать и другие нарушения правоохранительных органов. Мы ее видим как дополнительный инструмент, который позволит добиться лучших результатов для наших жалобщиков.

На учредительном заседании мы утвердили регламент, согласно которому поступающие на комиссию жалобы будут передаваться нам для дальнейшего их рассмотрения. Результаты будем представлять на комиссии. Ее возглавляет премьер-министр, и это также можно расценивать как превентивный эффект. Постараемся использовать эту комиссию для привлечения к ответственности конкретных правоохранителей. Часто сталкиваемся с такой ситуацией, что после нашего вмешательства сама проблема решается — возвращается имущество, снимают аресты со счетов, закрывают уголовные производства, однако конкретные сотрудники, принявшие то или иное неправомерное решение, не несут за это ответственности. На первом заседании комиссии я обратил на это внимание. Более того, министр юстиции Павел Петренко сообщил, что в дальнейшем Минюст будет разрабатывать законодательные изменения для установления такой ответственности правоохранителей. Потому я прогнозирую пользу от этой комиссии, а как будет на практике — увидим.

Как вы оцениваете эффект закона “маски шоу — стоп” в контексте недавних нашумевших обысков в нескольких больших компаниях?

Сам закон вносит положительную лепту во взаимоотношениях с государственными органами, очень дисциплинирует правоохранителей в регионах, на местах. Но он ориентирован на самые грубые нарушения: если в офис врываются правоохранители в “балаклавах” с автоматами и кладут всех на пол, изымают технику… Грубейшие нарушения этот закон действительно устраняет, но, конечно же, не служит панацеей от всех проблем, возникающих во взаимоотношениях бизнеса и правоохранительных органов. Например, он не решает проблему непропорциональных арестов многомиллионных счетов, когда проблема — на один, а также невозвращение имущества, необоснованного открытия уголовных производств. Эти проблемы не регулируются данным законом. Но с точки зрения решения вопроса несанкционированных обысков первые впечатления таковы: ситуация улучшилась. Даже сама “Новая почта” нам подчеркнула, что с точки зрения закона “маски-шоу — стоп” они не видели нарушений. Хотя мы здесь пока разбираемся, поскольку только получили от них жалобу. За время действия закона (с 7 декабря 2017 года — ИФ) относительно его нарушения к нам поступила только одна жалоба. Сейчас по ней разбираемся совместно с прокуратурой.

Как оцениваете законопроект о Национальное бюро финансовой безопасности (НБФБ) — решит ли предлагаемый орган такие проблемы?

Давно агитируем за создание такой службы, которая бы взяла на себя расследования экономических преступлений, забрав эту роль у других правоохранительных органов. Так что мы приветствуем идею создания такого органа, однако есть ряд замечаний в отношении самого законопроекта.

Мы проработали совместную позицию с бизнес-ассоциациями. То есть мы думаем, что, доработав законопроект с учетом ряда замечаний, можно получить положительный результат. Особенное внимание обращаем на регулирование отбора кадров и руководства будущего органа. Очень важно, чтобы службу наполнили добропорядочные люди. Это, с нашей точки зрения, — первый критерий, второй — профессионализм. Дальше мы видим важность урегулирования переходных положений. По законопроекту не совсем понятно, сколько времени будет длиться рассмотрение уголовных производств ныне ответственными правоохранительными органами. Предлагаем ввести четкий срок, в течение которого дело должно или закрыться, или быть передано в суд. Есть несколько других замечаний, связанные с запросами, которые НБФБ может сделать предприятиям, с защитой персональных данных, введением новой статьи в Уголовный кодекс по мошенничеству с налогом на добавленную стоимость. Тот же момент с использованием силовых подразделений — закон должен четко регламентировать, что это возможно только при наличии угрозы жизни для правоохранителей… Мы пытаемся конструктивно подойти к этому вопросу. Считаем, что нужно как можно быстрее прийти к компромиссу по этому законопроекту. Чтобы закон устроил все группы интересов, это можно бесконечно дискутировать. Однако такие длительные дискуссии не совсем полезны, потому что в это время ничего не меняется.

Для вас непринципиально, кому подотчетен будет новый орган?

В мире по-разному решается вопрос подотчетности такого органа. Самое важное — создать независимый орган. Чтобы никто не мог влиять на его работу. Чтобы руководство принимало решения самостоятельно, а не по указанию, кого нужно “потрясти”.

Как достичь того, чтобы в такой орган попали, как вы выразились, добропорядочные сотрудники?

Мы внесли конкретные предложения. Важно привлечь международных экспертов в комиссию по отбору руководителей. Успех такой службы в значительной мере зависит от того, кто будет во главе ее. Предлагаем также увеличить значение общественного мнения при отборе. Возможно, общественность не так разбирается в профессионализме, но вот в отношении добропорядочности, у общественности будет что сказать, если претендент будет иметь проблемы с добропорядочностью.

У вас есть понимание, что произошло с “Новой почтой”?

Детали не могу комментировать, так как у нас сейчас проходит расследование. Мы получили официальную жалобу от “Новой почты”, где они указали возможные нарушения как законодательных, так и подзаконных актов, связанных с деятельностью правоохранительных органов. Мы на стадии проверки этих фактов. Ждем ответа от другой стороны, тогда уже будем принимать решения, что дальше делать с этим кейсом.

Какова динамика таких жалоб от других компаний, менее известных и попросту меньших?

Это один из главных вопросов, которым занимается наш офис. Второй, после налоговых. Количество жалоб на правоохранительные органы постоянно растет. Из положительного можно отметить, только сокращение темпов этого роста.

Если в четвертом квартале 2017 года количество таких жалоб выросло на 30%, то в первом квартале этого года — на 13%. При рассмотрении жалоб мы видим частые нарушения со стороны правоохранителей. Однако украинская экономика отличается большой долей теневой экономики — 35-40% находится в тени. Нас волнует, что по поступающим к нам жалобам мы видим больше внимания к честному бизнесу, которые работает в правовом поле и платит налоги, много иностранного бизнеса под это попадает. В то время как остается не совсем понятным, достаточно ли внимания уделяется тому, что происходит в тени. Тут важно сместить акценты, чтобы правоохранители сконцентрировались на тех, кто увиливает от уплаты налогов, нарушает права интеллектуальной собственности, нелегально торгует акцизными товарами. Это поле, которое следует всеми усилиями сокращать.

Какова ситуация с жалобами на блокировку налоговых накладных, учитывая, что новая система заработала несколько недель назад и представители Офиса принимали участие в рабочей группе по разработке критериев блокировки?

Выводы делать слишком рано, однако есть повод предполагать, что система начала работать более таргетировано. По первым откликам, не видим наплыва жалоб по блокировке налоговых накладных, тогда как в начале июля прошлого года, когда они были введены, таких была масса.

Однако нас волнуют другие налоговые вопросы — особенно в части проверок. Здесь нет роста жалоб, но, к сожалению, по налоговым проверкам Государственная фискальная служба довольно часто не прислушивается к нашим аргументам и оставляет решение без изменений.

Апелляция в ГФС — это последний этап, где мы можем подключиться, дальше — суд. Но мы мониторим, как проходит судебное разбирательство по тем вопросам, которые мы рассматривали. Чаще всего суды поддерживают нашу позицию, принимают решения в пользу жалобщика. Поэтому есть смысл ГФС прислушиваться к нашим аргументам. Подчеркиваю, мы не защищаем каждого жалобщика: если видим неподтвержденные факты, закрываем расследование или отклоняем жалобу. В фискальную службу выносим те жалобы, которые, по-нашему, заслуживают пересмотра. Надеемся, что ситуация с налоговыми проверками улучшится, так как речь идет о крупных суммах и значительном вреде бизнесу. Поэтому ожидаем сотрудничества в этом вопросе от ГФС. Хотя в целом процент выполнения рекомендаций ГФС довольно высок.

Как оцениваете предложения ГФС внести изменения и сократить количество отсекающих этапов?

Ведется дискуссия по этому вопросу. Важно, чтобы ГФС концентрировалась на вопросах, где действительно есть риск серьезных потерь для бюджета, ведь эти отсекающие критерии отбрасывают мелкие накладные. ГФС аргументирует, что “скрутчики” подстраиваются под эти критерии и размельчают свои операции, чтобы быть отсеченными. Можно дискутировать, как калибрировать эти критерии, но, с другой стороны, общая система оценки рисков позволяет при наличии рисковых факторов провести налоговую проверку и оценить ситуацию “на месте”. Если все подпадет под фильтр, система сама захлебнется информацией, а крупные рыбы сумеют каким-то образом проскользнуть. Думаю, следует дать время системе поработать, а потом проанализировать недостатки. Не стоит вводить новшества, эффект которых сомнителен.

Изменилась ли картина за последнее время относительно того, какие органы больше, какие меньше прислушиваются к вашим рекомендациям?

По сравнению с первыми годами нашей работы, выполнение рекомендаций улучшили все государственные органы. Та же Нацполиция подняла этот показатель с 58-60% до 88-90%. А общий процент вырос до 93% выполнения рекомендаций. То есть, когда мы вмешиваемся, ситуация разрешается. Другое дело, что мы бы хотели, чтобы причин вмешиваться было меньше.

При этом мы продолжаем получать такие жалобы, которых можно было бы избежать при нормальном администрировании: не придерживаются сроков, не собирается комиссия, которая принимает решение. Государственные регуляторы остаются среди лидеров по поступлению жалоб наряду с налоговыми, таможенными вопросами и жалобами на правоохранителей. В первом квартале значительно меньше жалоб получили на органы местной власти. По остальным — практически ситуация не изменилась.

Законопроект об институте бизнес-омбудсмена (№4591) “завис” между первым и вторым чтением. Как это влияет на вашу работу?

В мае исполнится два года, как этот проект подготовлен ко второму чтению. Он множество раз включался в повестку дня, но был далеко не первым и не доходил до парламентских дебатов. Конечно же, его принятие увеличило бы эффективность нашей работы. Самое элементарное — доступ к служебной информации. Нам жалуются на Министерство обороны или другие органы, работающие с грифом “секретно”, а мы не можем получить информацию для оценки ситуации. Законопроект устанавливает обязательное сотрудничество представителей госорганов с институтом бизнес-омбудсмена и предусматривает санкции в случае отказа. Предлагает обязать госорганы отвечать на запрос с указанием мотивации. Предусматривает усложненную процедуру привлечения к уголовной ответственности представителей института. Ведь мы же рассматриваем жалобы, в том числе, и на правоохранительные органы. Чем быстрее проект закона будет принят, тем эффективнее мы сможем помогать бизнесу защищать свои законные права.

Но он определен премьер-министром в числе 35 законопроектов, которые должны улучшить бизнес-климат…

Да, но пока, по предварительным оценкам, не набирается достаточное количество голосов. Есть группы в парламенте, которые считают, что некоторое, даже несущественное, усиление полномочий института бизнес-омбудсмена может негативно повлиять на эффективность работы. Считают, что представители разных групп интересов могут начать оказывать давление на нас. С нашей точки зрения, это странная позиция. В разработке законопроекта мы руководствовались лучшими мировыми практиками и не придумывали ничего нового. Однако я надеюсь, что усилиями комитета по вопросам промышленной политики и предпринимательства, правительства, международных институций, которые на каждой встрече напоминают о необходимости принятия этого законопроекта, он пройдет в парламенте.

Всеукраинская сеть добропорядочности и комплаенса (UNIC) насчитывала полгода назад 42 компании — каковы сейчас тенденции? “Новая почта” заявила, что важно быть членом UNIC…

“Новая почта” только вступает в сеть UNIC — проходит соответствующие проверки. Они были инициаторами самого проекта, однако потом не выполнили все процедуры для членства в сети, как другие компании. Однако я рад, что они все же сделали этот шаг. В целом у нас 55 членов организаций, которые объединяют более 62 тыс. работников в 42 городах Украины. Сеть развивается. Но требования к претендентам довольно высоки, потому эта цифра не очень стремительно увеличивается. Другой важный момент — мы завершаем процедуру отбора компаний, которые смогут сертифицировать членов UNIC. То есть они смогут использовать логотип организации для маркетинга, это одно из преимуществ участия в сети. Сеть разработала целый ряд инструментов: типичный отчет для оценки рисков, завершили работу над Кодексом поведения компаний-членов. В середине мая мы запланировали неделю, посвященную вопросам добропорядочности в сфере бизнеса. Активно распространяем эту идею среди украинского бизнеса.

Кабмин включил вас как бизнес-омбудсмена в номинационный комитет по отбору кандидатов в члены наблюдательных советов госкомпаний. Каковы ваши прогнозы относительно эффективности новой процедуры?

Работа номинационного комитета зависит от того, как ему предоставляют материал для рассмотрения. Утверждение критериев двух компаний. На их основе объявлен отбор кандидатов в набсоветы этих компаний. Сам механизм, что отбирать кандидатов будут международные рекрутинговые компании, оцениваю положительно. Надеюсь, удастся сдвинуть этот процесс с мертвой точки, так как длительное время даже заседания номинационного комитета вообще не проводились. Однако четко прогнозировать что-то сложно. Возможно, в течение месяца или двух уже появятся кандидатуры.

Как приближение выборов отражается на бизнес-климате в Украине?

Сложно сказать. И сейчас принимаются решения, направленные на улучшение бизнес-климата. Часть из оглашенных правительством приоритетных 35-ти законопроектов уже принята. Хотелось бы, чтобы вопросы, связанные с бизнес-климатом, продолжали решаться и в ходе предвыборного периода. Не должно быть противоречий, когда речь идет об улучшении бизнес-климата в Украине.