По большому счету вся наша приватизация сейчас все больше напоминает крупный стоковый центр, где так и рябит от табличек с надписью: “распродажа”, “скидки”, “счастливые часы”. Попадаются даже и более радикальные: “отдам завод в хорошие руки”. Мы не говорим о том, плохо это или хорошо, просто констатируем факт. Точно также нельзя однозначно ответить хороши ли для торговых сетей массовые скидки на товары. В рождественский период массовое падение цен приносит рекордные показатели выручки и дает возможность избавиться от устаревших товаров, которые со временем придется просто утилизировать. Но если предоставлять скидки круглый год, то скоро нечем будет давать сдачу. Именно поэтому, кроме специализированных дисконт-центров, вы не найдете супермаркеты где бы “скидывали” каждый день и на всю линейку товаров.

Нечто похожее происходит и в сегменте приватизации в Украине. Грамотная продажная стратегия может принести рекордные поступления в бюджет, позволит снизить бюджетные затраты на содержание государственных предприятий и распродать все то, что через несколько лет придется продавать по цене металлолома. А с другой стороны, очень важно, чтобы под шумок распродажи возбудившиеся покупатели на виду у зазевавшейся “охраны” не вынесли вместе со скидочными товарами оборудование “торгового центра”. По принципу: “это мы тоже берем”.

За последние годы ОПЗ прошел через такую череду анонсирования аукционов по продаже и их отмене, что впору говорить о влиянии неких потусторонних сил: не иначе кто-то закопал дохлого черного кота на пороге дирекции.

Хотя, как показывает практика, все потусторонние силы в Украине на поверку оказываются “посюсторонними” — не стоит искать рога на портретах отечественных олигархов, они “покупают” как могут.

Стоит признать, что бесконечная чехарда с попытками продать ОПЗ все больше напоминает ритуал наложения табу в исполнении туземцев маори, после которого ни один “белый инвестор” не подойдет к этому объекту на расстояние аммиачного выхлопа. Да и “туземные” спекулянты, которые привыкли подымать крохи во время сигнальных продаж небольших пакетов акций в размере 1-5% уставного капитала, уже отчаялись ждать своего счастливого часа.

И вот здесь мы вплотную подходим к тому печальному факту, что в условиях системной анемии правовых институтов любые, даже самые благие, методики и эффективные инструменты будут применены не по их “профилю”, а лишь для маскировки весьма прозаичных частных интересов.

История приватизации в Украине всегда носила несколько алогичный оттенок. Как правило, модель разгосударствления достаточно сложно инкорпорировалась в контекст переходной экономики. И этому были свои весомые причины. Еще на заре 90-х американские консалтеры, которые в те времена учили украинцев принципам рыночных взаимоотношений, открыто говорили о том, что в вопросах перехода от плановой системы к капиталистической, равно как и в дебрях массовой приватизации, они лишь любопытные наблюдатели, но уж никак не советчики.

Ни одной стране мира, кроме постсоветского лагеря, не приходилось корпоратизировать экономику, которая на 100% принадлежала государству.

Даже массовая приватизация в странах Латинской Америки происходила на фоне частного сектора, который составлял от 30 до 50%.

Но все это дела давно минувших дней. А в чем же заключается алогичность приватизации “по-украински”? Дело в том, что, как мы уже сказали, начальный этап приватизации всегда самый сложный. Но зато в дальнейшем, государство получает отличный механизм, который работает как часы и позволяет правительству лишь наращивать эффективность продаж государственных объектов. В Украине же приватизационная телега оказалась почему-то впереди лошади: после относительно удачного старта массовой приватизации времен Юрия Еханурова (1994-1998 гг.) последовала массовая приватизация времен позднего Кучмы, которая, с одной стороны, сформировала класс национальных олигархов, а с другой — повысила общую эффективность экономики и ее резистентность к внешним кризисам. Профит получился весьма противоречивым, как говорят “ложечки нашлись, но осадок остался”.

В 2018 г. приватизация должна принести казне 22,5 млрд грн, притом что максимальные показатели приватизации были зафиксированы в 2005-м (20,7 млрд грн). Столь амбициозные планы реализуются на платформе нового закона о приватизации, который был весьма одобрительно встречен внешними кредиторами. Философия его может быть сформулирована достаточно лаконично: продать все быстро и дешево. Именно для этого в распоряжение государства передается широкий набор инструментов по понижению цены на приватизируемые объекты.

Закон разрешает применять такие виды аукционов, как аукцион с понижением стартовой цены на 25%, а затем и на 50%. Кстати, механизм понижения цены изначально заточен именно на приватизацию ОПЗ: в случае если покупателя на стартовую цену не будет, новый закон позволит существенно ее снизить. В отношении предприятий, которые вступили в стадию приватизации, нельзя возбуждать дела о банкротстве. Это, по мысли законодателей, должно обезопасить тот же ОПЗ от действий кредиторов по блокировке его продажи.

Участие в приватизации страны-агрессора также существенно ограничено: к торгам не будут допущены участники, где 10% и боле акций принадлежит резиденту данного государства. Именно “резиденту”, а не “гражданину”, что также дает пространство для определенного “маневра”.

Ограничено и участие в приватизации компаний, 50% акций которых принадлежит офшорным компаниям или резидентам стран, отнесенных FAТF к перечню государств, которые недостаточно борются с отмыванием денег, полученных преступным путем. Данные нормы должны отсечь от процесса приватизации капитал беглых элит, связанных с бывшим президентом.

Нетрудно заметить, что указанные выше нормы закона разработаны в целях отсечение лишних претендентов на ОПЗ. Да, Одесский припортовый выглядывает из доброй половины всех законодательных “примочек” нового закона о приватизации. И это неудивительно, ведь этот завод является единственным брильянтом, который еще не был выдран из государственной короны.

Для справки: ОПЗ — крупнейшее и самое модернизированное предприятие химической промышленности в Украине.

Завод — специализируется на производстве аммиака, азота, карбамида и т. д., а также занимается перевалкой аммиака, обладая крупнейшим региональным терминалом (4,7 млн т) и аммиакохранилищем (120 тыс. т). Помимо прочего, ОПЗ — это логическое завершение аммиакопровода “Тольятти-Горловка-Одесса”, благодаря чему владелец завода может держать “за бубенцы” производство и экспорт аммиака в “ТольяттиАзот” (РФ).

До 2008-го завод нарастил годовые показатели прибыли до 800 млн грн, или $100 млн. По инвестиционным индикаторам тех лет продажная цена ОПЗ могла составить 10-летний мультипликатор, то есть порядка $1 млрд, что тогда было эквивалентно 8 млрд грн. Попытка продать завод в 2009-м за 5 млрд грн была заблокирована не без участия Юлии Тимошенко, которая в то время была премьером. Сегодня коэффициент мультипликации по таким объектам снизился вдвое — до пяти лет. Таким образом, объективная оценочная капитализация ОПЗ на сегодня — $400-500 млн, или 10,5-13 млрд грн.

К сожалению, охотники за “рогами ОПЗ” взяли на вооружение старую проверенную тактику: наращивание убытков на предприятии. По такой схеме в свое время были “прихватизированы” облгазы и облэнерго: легко объяснить низкую продажную цену, когда объект в долгах как в шелках. В 2013-м убытки возросли до 1,144 млрд грн, а в 2016-м году они составили рекордные 2,981 млрд грн. Нетрудно заметить, что каждое “убыточное” обострение было обусловлено началом новой подготовки к приватизации. Добавим сюда лавинообразное наращивание кредиторской задолженности за газ ($250 млн в пользу одной частной компании, связанной с известным олигархом в изгнании Дмитрием Фирташем) и многочисленные маски-шоу, а также отключения завода от газоснабжения. Все это, по задумке авторов “движа”, должно окончательно отбить желание торговаться у любых “залетных” инвесторов.

Кроме того, в 2015-м году была отменена так называемая сигнальная продажа на бирже 5% акций предприятия. А ведь именно она могла наиболее точно протестировать интерес инвесторов к ОПЗ и помочь определить новый уровень капитализации.

К счастью для развитых стран и к несчастью для нас, законодательные нормы носят объективный характер. Вот и принятый закон о приватизации начал свою “работу”: в соответствие с его требованиями в мае текущего года продажная цена ОПЗ была понижена до $54 млн с изначальных $527 млн, то есть в десять раз. Все это объясняется весьма просто — нет покупателей на стартовую цену, поэтому нужно снижать. Как того и требует закон. В этом случае цена определяется независимым оценщиком. В результате флагман украинской экономики может быть продан по цене среднего торгового центра в Киеве.

Вся эта история в очередной раз “подсвечивает” очевидную истину о том, что главная задача на сегодня — это окончание массовой малой приватизации, которая может дать очередной импульс для развития малого и среднего бизнеса по аналогии с волной 90-х — начала нулевых. Что касается приватизации больших объектов, то для ее проведения нужно сперва укрепить в стране базовые правовые институты и обеспечить титулы собственности на основе признания частного права как безусловной общественной ценности. И маркером этого процесса станет уровень прямых иностранных инвестиций хотя бы на уровне $4-5 млрд в год. Как показывает опыт Криворожстали, плохо и дешево продать можно всегда. Но, как правило, такие эксцессы исполнителя заканчиваются более успешным ремейком повторной приватизации уже в следующем политическом цикле.

Алексей КУЩ