Наряду с нехитрой презентацией ракетной мощи России, выполненной кустарными аниматорами в стиле известной компьютерной игры начала 90-х годов “Пэкмен”, который поедает все на своем пути, президент РФ Владимир Путин выложил еще один туз из рукава, на сей раз экономический. В послании президента Федеральному собранию, прозвучавшему 1 марта 2018 г., было сказано о следующей цели развития Федерации: “Войти в пятерку крупнейших экономик мира”.

Сама постановка вопроса вполне объяснима. Жизненное кредо “отсель грозить мы будем шведу” в последнее время уже не работает на западного слушателя и не вполне гипнотизирует внутреннего пользователя посланий. Нужен некий макроэкономический маяк, простая цель дальнейшего развития.

И она была найдена в столь нехитрой формулировке. Хотя подобная гигантомания может вызвать и изрядную долю сарказма. Даже школьник, интересующийся географией, сможет назвать десятку ведущий стран мира, где нет России. Что уж там говорить, если и в “Большую восьмерку” страну Бориса Ельцина взяли лишь из уважения к пусковым шахтам баллистических ракет.

Известный российский экономист Яков Миркин, который запомнился читателям по своим искрометным публикациям, попытался проанализировать озвученные планы на будущее. Основной критерий, по которому оценивают экономическое развитие той или иной страны, — это уровень ВВП. В 2016 г. данный показатель в РФ составил $1,3 трлн, а по итогам прошлого года, возможно, увеличится до $1,5 трлн, что немногим более показателя Испании, но уступает, например, Италии.

С такими показателями в пятерку явно не попадешь, даже в обозримом будущем. Не светит и “омерзительная восьмерка”.

На помощь, как всегда. приходит экономическая наука, у которой под сукном постоянно припасено пару инструментов для отладки самого “расстроенного рояля”.

Оказывается, главное — не то, что мы считаем, а как мы это делаем. Есть такой показатель, как паритет покупательной способности (purchasing power parity), который представляет собой соотношение валют разных стран, “взвешенных” на разницу в их покупательной способности. Расчет производится по сопоставимым группам товаров и услуг, которые пользуются наибольшим спросом у населения.

Простыми словами, на сумму, эквивалентную ста долларам, можно купить совершенно разные объемы товара, например, в Украине и Германии. Сказывается не только номинальный курс той или иной валюты, в данном случае гривни и евро к доллару, но и разница в индексах внутренних цен.

В связи с этим показатель ВВП в перерасчете на номинальный курс национальной валюты к доллару может выглядеть вполне печально, а по паритету покупательной способности — в два-три раза больше. Рассчитывая ВВП по ППС, выигрывают в основном развивающиеся страны, где номинальные курсы национальных валют подвержены глубокой девальвации, в то время как внутренние цены на товары и услуги остаются на сравнительно низком уровне. Сказываются слабый потребительский спрос и низкая платежеспособность населения. Очевидно, что в результате применения подобной методики выигрывают такие страны, как РФ, Бразилия, Индия, Украина и другие.

Показатель ВВП по ППС активно применяется мировыми и транснациональными организациями, например, МВФ, Всемирным банком, Евростатом. В качестве эрзац-методик определения данного показателя используются такие весьма курьезные модели, как индекс Биг-Мака, который рассчитывается английским еженедельником The Economist на основании цен в ресторанах McDonalds по группам стран, или индекс iPod, который определяется австралийским инвестиционным банком Commonwealth Securities при сравнении цен на MP3-проигрыватель фирмы Apple в различных странах.

При расчете ВВП по ППС уровень цен в США принимается за базовый (=100), и уже от этой базы сравнения отталкиваются аналитики при расчете указанного выше показателя по отдельным странам. Кстати, самый высокий уровень цен имеют Бермуды, у них ценовой индекс более чем на 50% превышает американский.

На данный момент ВВП РФ по ППС составляет почти $4 трлн, притом что номинальный — не более $1,5 трлн. Таким образом, благодаря низким внутренним ценам россияне могут увеличить свой показатель ВВП, рассчитанный по паритету покупательной способности, почти в 2,7 раза. Кстати, наш показатель ВВП по ППС составляет $366 млрд, а номинальный — чуть выше ста миллиардов. Таким образом, наш ценовой дисбаланс еще выше, чем у россиян: эффект покупательной способности мультиплицирует наш ВВП в 3,6 раза.

То же самое наблюдается при сравнении ВВП по ППС при расчете на душу населения: у нас данный показатель составляет $8,6 тыс. на человека в год, а в РФ — $27,9 тыс., хотя в реальности по номиналу данный показатель ниже в 3,6 и 2,7 раза соответственно. Кстати, примерно то же самое можно сказать и в отношении заработных плат. Зарплата в размере $300 в месяц в России соответствует американской ставке в пределах $810.

Если сравнить данный уровень оплаты труда применительно к Украине, то и вовсе $1080.

Чем еще хорош показатель ВВП по ППС? Тем, что он “помогает” расти экономике более динамично при относительно вялых номинальных показателях. Для этого необходимы лишь два условия: низкие внутренние цены и стабильный курс национальной валюты (лучше умеренная ревальвация). При таких раскладах ВВП в пересчете на паритет покупательной способности будет расти как на забродивших пивных дрожжах, обгоняя группу стран из пелотона, у которых внутренние цены значительно выше. Причем этот “обгон” будет происходить даже если страны-конкуренты более быстро растут в расчете на номинальный ВВП.

Если оценивать динамику роста ВВП в постоянных ценах, то тут повода для оптимизма пока нет. И украинская, и российская экономики растут в пределах 2%, в то время как весь мир на уровне 3,5% (в среднем), а группа динамично развивающихся стран — значительно быстрее (4-5%).

Фокус с показателем ВВП по ППС могут проделывать преимущественно сырьевые экономики, где курс национальной валюты может быть стабилен вследствие благоприятной конъюнктуры на внешних рынках.

Кроме того, по причине обилия сырья, например, сельскохозяйственного у нас и энергетических ресурсов в РФ, внутренние цены могут оставаться на относительно низком уровне.

Естественно, на фокусах с показателем ВВП далеко не уедешь. Рано или поздно, но реальное состояние экономики даст о себе знать. Именно поэтому Яков Миркин и пишет о том, что: “Все это вызовы, и совершить этот подвиг (действительно, подвиг) можно только в атмосфере роста, раскрепощения, подъема во всем. Вместо хозяйства, в котором бизнес и средний класс существуют под асфальтом, — экономическая либерализация, стимулы как главный способ жить. Снижающийся процент, доступный кредит, умеренно слабый рубль, замораживание цен и тарифов, регулируемых государством (подавление немонетарной инфляции), сильные и простые налоговые стимулы за рост и модернизацию, ослабление налогового бремени, массовая, дешевая жилищная ипотека на местах, реструктурирование бюджета в пользу регионов и среднего и малого бизнеса, разгосударствление, демонополизация, дешевый доступ среднего и малого бизнеса к имуществу государства — рецептов тысячи”.

Кроме того, необходимо применить и эффективную взаимосвязь между показателем ВВП и уровнем внутренних цен, ведь в таком случае не только усилится рост ВВП по паритету покупательной способности, но и будет найден эффективный баланс между темпами роста экономики и индексом инфляции.

Именно поэтому Украине необходимо перейти к таргетированию внутреннего валового продукта и установить цель по выходу на докризисный уровень ВВП. Этой задаче и должны служить инструменты монетарной политики НБУ. Многие годы не утихают споры, какой уровень инфляции полезен для эффективного развития нашей экономики: 0%, до 10%, 10-15%? Но экономика сама должна ответить на этот вопрос. И таргетирование ВВП будет этому содействовать. То есть задача центрального банка заключается в том, чтобы с помощью монетарных инструментов содействовать экономическому росту и выходу экономики на докризисный уровень, а уже сама экономика и решит, какой оптимальный уровень потребительской инфляции ей для этого нужен.

Механизм таргетирования ВВП позволит дать ответ на шоки предложения и ухудшение конъюнктуры внешних сырьевых рынков.

В 2016-2017 гг. Россия уже опробовала модель борьбы с инфляцией и наращивания ВВП по ППС, которая заключалась в поступательном укреплении курса рубля и, соответственно, низкой инфляции. Сейчас в РФ говорят о дерегуляции и снятии монопольной железобетонной плиты с малого и среднего бизнеса. Звучат предложения и о переходе к таргетированию показателя ВВП.

К сожалению, все эти теории неоднократно озвучивались и в Украине, но без надлежащей реакции со стороны государственных органов управления. Может, все дело в том, что у нас никто и не ставит задач по выходу на определенные рубежи экономического развития? В таком случае будет вдвойне обидно, если модели, предлагаемые в Украине, будут успешно реализованы в России. Ведь могло и должно было получиться у нас, а не у них.

Алексей КУЩ