За последние четыре года у многих соотечественников невольно выработалось нечто похожее на безусловный рефлекс: слово “санкции” служит причиной выброса “гормона счастья”.

Прошлая пятница порадовала включением в списки 21 лица и 12 предприятий энергетического сектора, в частности, причастных к поставкам в оккупированный Крым турбин компании Siemens. Но самым ожидаемым событием было обнародование 29 января минфином США “Кремлевского доклада”. Итак, рассмотрим три сюжетные линии санкционного сериала — внутриамериканскую, российскую и украинскую.

Российский “эгрегор” в Вашингтоне

Беспрецедентное единогласие Конгресса при принятии закона “О противодействии противникам Америки через санкции” (в Сенате: 98 голосов за, 2 — против; в Палате представителей: 419 — за, 3 — против) было обусловлено опасениями, что несмотря на воинствующую ревизионистскую внешнюю политику Кремля, а еще больше — наглое вмешательство в демократический процесс в США, новоизбранный президент Дональд Трамп прибегнет к иррациональным действиям, надеясь наладить “добрые” взаимоотношения с Владимиром Путиным. Законодатели не только кодифицировали все ограничительные меры, введенные США от начала агрессии Москвы против Украины, но и ограничили поле для внешнеполитического маневра на российском направлении. Лишенный другого выбора (ведь вето могло быть преодолено), 2 августа 2017 г. хозяин Белого дома был вынужден подписать закон, впрочем, с предостережением, что его недостатком является “посягательства на полномочия исполнительной власти относительно ведения переговоров”.

Этот политико-правовой акт не только признал Россию соперником, но и присоединил ее к компании КНДР и Ирана, страдающих от американских санкций с 1950-го и 1979 г. соответственно. “Правопреемница” Империи зла уже имеет опыт сложного выхода из-под санкций, ведь поправка Джексона—Веника, которой с
1974 г. вводились торговые ограничения в связи с препятствиями или запретом выезда евреев из СССР, была отменена лишь в 2012 году. При этом произошло это синхронно с введением “Акта Магнитского”, предусматривавшего наказание причастных к пыткам и убийству в российской тюрьме адвоката, расследовавшего факты коррупции в высших эшелонах власти. Учитывая, что экспорт агрессии, вмешательство во внутренние дела других государств, нарушение принципов права как такового и прав человека в частности, а также всеобъемлющая коррупция, имманентные российской “великодержавной” машине, с уверенностью можно прогнозировать, что санкции в том или ином объеме будут действовать десятилетиями.

“Санкционнный король”, бывший высокопоставленный дипломат Дэниел Фрид, так сформировал цель санкций: “Чтобы изменить поведение, простимулировать российскую элиту, как отдельных лиц, держаться на расстоянии от Путина, а также принудить их, как класс, осознать, что всем было бы лучше, если бы Путин не развязывал войны со своими соседями и не атаковал бы США или Европу избирательными махинациями или дезинформацией”. Также Вашингтон послал сигнал не только Москве, но и миру: все, кто сотрудничает с Кремлем, являются потенциальными объектами санкций, а это очень болезненно для российских персонажей, имеющих интересы за границей. Статья 241 закона обязала министерство финансов, Госдепартамент и разведывательное сообщество подать в Конгресс доклад со списком ключевых политических фигур и олигархов путинского режима; с данными о коррупционных аферах, благосостоянии фигурантов и членов их семей, связях с иностранными субъектами, о бизнес-интересах в США, а также с оценкой последствий введения ограничений на операции с долговыми обязательствами и на фондовых биржах.

Американские бюрократы с энтузиазмом принялись формулировать критерии досье и наполнять его именами “счастливчиков”. В этом им помогали и бывшие американские должностные лица, и международные эксперты, и россияне. Экс-советник российского президента Андрей Илларионов и известный эксперт Андрей Пионтковский сформулировали семь критериев, а Фонд “Открытая Россия” не только довел их до 12, но и наполнил список фамилиями.

Так, фигурантов рассортировали на: “вождей”, причастных к преступным действиям внутри РФ и вне ее границ; “исполнителей и инициаторов” — руководителей государственных и полугосударственных органов, бизнесменов; “праворазрушителей” — руководителей избирательных, судебных и силовых органов; “операторов” — коррумпированных менеджеров государственных компаний, получивших свои должности благодаря близости к путинскому режиму; “олигархов”; “партнеров” хозяина Кремля из бурных девяностых; “золотую молодежь” — детей ближайшего окружения, что обеспечило им большие должности и доступ к активам; “кошельки” — хранителей личных богатств Путина; “кукушек” — руководителей дезинформационных войск; “марионеток и военных преступников”; “иностранных агентов” и “пособников”.

Сеть живо обсуждала состав и объем списка, а журнал Forbes (Россия) даже провел исследование и обнародовал список олигархов, чаще всего упоминаемых в СМИ в контексте связей с Путиным, а следовательно — могущих попасть под американский колпак. В тройку лидеров вошли Олег Дерипаска, который, по данным медиа, ради лоббирования интересов Путина нанял бывшего политтехнолога Виктора Януковича, со временем — руководителя предвыборной кампании Дональда Трампа, а ныне фигуранта расследования — специального советника США Пола Манафорта. За ним идут друг Путина Геннадий Тимченко, а также партнер президентского зятя и лидер списка Forbes Леонид Михельсон.

И вот в час “Ч” происходит ряд событий, которые неразрывно связаны друг с другом и показывают всю адскую политическую кухню Вашингтона. Спикер Госдепартамента сообщила, что тайная часть “Кремлевского доклада” направлена Конгрессу, а на данный момент нет необходимости вводить какие-либо санкции, поскольку “действующий закон выполняет сдерживающую функцию”. Она заверила: как только кто-либо из потенциальных фигурантов, уже находящихся под наблюдением, совершит определенное этим законом нарушение, “администрация предпримет шаги по своевременной имплементации санкционных мер”.

Такая позиция вызвала шквал критики, ибо американское разведсообщество уже доказало факт вмешательства Кремля в избирательный процесс. И тем более это кажется непоследовательным, поскольку в этот же день директор ЦРУ Майк Помпео заявил, что считает достоверным повторное вмешательство — в этот раз в довыборы Конгресса. Главный разведчик “не увидел заметного уменьшения их (россиян. — А.Х.) подрывной активности”. Комментируя отставку (в тот же день) заместителя директора ФБР Эндрю Маккейба, спикер Белого дома призвала прекратить упоминать о российском следе. Итак, очевидно, что введение санкций за вмешательство было бы расценено как его признание, что для Дональда Трампа является неприемлемым прежде всего психологически. Тем временем комитет по вопросам разведки Палаты представителей проголосовал за обнародование секретного документа, который может доказать злоупотребления со стороны разведсообщества наблюдением за окружением Трампа в ходе президентской кампании.

Все это наглядно показывает, что российский фактор получил самостоятельное бытие, превратившись в своеобразный эгрегор. Возможно, в этой дезорганизации и хаосе и есть тактическая победа Путина, но несмотря на то, что пинбольный шарик бьет и по американским фигурам, в конце концов он будет забит в российскую “лузу”. О неизбежности этого свидетельствуют и слова министра финансов Стивена Мнучина: в ходе слушаний в Конгрессе он заверил, что администрация США введет санкции против ряда российских олигархов уже в ближайшее время.

Санкции являются войной без применения вооруженных сил

Похоже, что в Вашингтоне на шутку Владимира Путина на Петербургском экономическом форуме 2014 г. о том, что “санкции не имеют отношения к событиям на Украине, в Крыму. Да и избрали, как нарочно, двух евреев и одного хохла, понимаете? Будто издеваются”, решили тоже ответить шуткой. Чтобы снова “поиздеваться”, в “проскрипционный” список включили почти в полном составе администрацию президента и правительство, отдельных парламентариев и силовиков, а также олигархов с миллиардными состояниями. Напрасно список критикуют те, кто проектировал его как карту для высокоточных ударов: в Кремле понимают только ковровые “бомбардировки”. Тем более что нам неизвестно содержание закрытой части доклада.

Несмотря на то, что удар формально еще не нанесен, de facto санкции начали действовать уже на второй день после принятия закона, когда российские олигархи потеряли 3,2 млрд долл., а с обнародованием доклада — еще 1,1 млрд. В прошлом году было зафиксировано несколько волн закрытия банковских счетов в США без каких-либо объяснений; замораживались финансовые транзакции в Россию и Украину; банки начали требовать дополнительные данные. ВТБ был вынужден закрыть венчурный фонд DFJ-VTB Aurora стоимостью свыше 50 млн долл.

Готовясь к неизбежному, российский бизнес потянулся за океан для проведения стресс-теста на достоверность попадания под санкционный молот: эмиссары “Сбербанка” и ВТБ — консультироваться с должностными лицами и бывшими государственными служащими; “Сбербанк”, Газпромбанк, ТМК и New European Pipeline AG (главная компания проекта “Северный поток-2”) — для рекрутирования лоббистских структур, а менее удачливые — ради экстренного вывода своих активов.

В конце прошлого года Виктор Вексельберг продал большой пакет акций золотодобывающей компании Petropavlovsk. Леонид Михельсон передал в доверительное управление Газпромбанку часть акций газоперерабатывающей и нефтехимической компании “Сибур”. Вице-президент ЛУКОЙЛа Леонид Федун покинул должность председателя наблюдательного совета “ИФД Капиталъ”, попавшей в санкционный список. Крупнейшие государственный и частный банки России — “Сбербанк” и Альфа-банк (активы — 418 млрд и 37 млрд долл. соответственно) — проявили чрезвычайную осторожность, чтобы не попасть под санкции. Первый избегает каких-либо банковско-финансовых операций с Крымом, а второй отказался обслуживать предприятия ОПК. Правительство было вынуждено создать специальный банк для финансирования оборонки и оперативный штаб по ее развитию в условиях усиления санкций. Также был распространен режим секретности на ряд финансовых услуг и данных о деятельности госпредприятий. “Роснефть” приостановила на пять лет геологоразведку и бурение на Южно-Черноморском участке.

Перед бизнесом предстает дилемма: или держать свой капитал в высокодоходной западной, прежде всего американской, экономике в условиях хотя и риска замораживания, но точно не потери активов, или откликнуться на призывы российской власти возвращать деньги в “родную гавань”. Вдобавок к тому, что инициированный правительством выпуск валютных облигаций для репатриации капитала не кажется привлекательным инструментом, бизнесменов не радует перспектива его потерять, ведь Россия занимает 106-е (из 137) место по показателю защиты частной собственности в Глобальном индексе конкурентоспособности. Именно это было и остается причиной массовой скупки загранпаспортов Кипра и Мальты, а также получения разрешений на проживание в Греции, Италии, Испании и Португалии.

Новые санкции могут усилить общий накопительный эффект. Так, по данным ЦБ РФ, чистый отток капитала за четыре года санкций составляет 258 млрд долл. После рекордных 150 млрд в
2014 г. он имеет тенденцию к уменьшению, но может ли это успокаивать, если прошлогодний показатель достиг
31,3 млрд? При этом прямые иностранные инвестиции сократились в семь раз и составляют 10 млрд в год.

Вероятное введение ограничений на операции с внешним долгом (530 млрд долл.) не только прикроет лазейку, позволявшую заимствовать на внешних рынках, но и может создать дыру размером как минимум в 4-8 млрд долл. (вообще иностранцы владеют долговыми обязательствами на сумму 38 млрд), а рубль может потерять до 20% стоимости.

Нить “олигархиады”

Вполне естественно, что, страдая от агрессии со стороны России, мы хотим ощутить хоть толику справедливости (зло должно быть названо поименно) и поверить в неотвратимость наказания обидчика. Эдакая психологическая компенсация.

Санкции вымывают ресурсную базу агрессора, но, принимая во внимание запас прочности, болевой порог врага находится где-то в среднесрочной перспективе. Украинская власть записывает себе в актив сохранение санкций, при этом не прекращая повторять мантру о том, что нет альтернативы мирному урегулированию (то есть минским договоренностям), а их выполнение Украиной является условием сохранения санкций. Точнее, в какой-то момент стало условием, поскольку сначала их отмена привязывалась исключительно к прекращению вооруженной агрессии.

Итак, на этом фронте Киев в основном воюет чужими руками — санкциями стран Запада. Тем временем не только не обременяя себя, но и способствуя оживлению торговли со страной-агрессором и даже, в отдельных случаях, усилению присутствия российского бизнеса. Чем можно объяснить его зримое присутствие в критически важных секторах — энергетическом, коммуникационном и банковском? Возможно, нужно задуматься над тем, что одним из сигналов опубликованного списка является то, что в России нельзя владеть крупным бизнесом и состоянием без служения режиму, и то, что это неизбежно приведет к последствиям.

Напрасно на Печерских холмах надеются, что американцам не удастся размотать запутанный клубок связей украинско-российского олигархата. За первую ниточку вот-вот потянут…

Александр ХАРА