Страх для верхушки общества всегда был важным инструментом, помогающим сохранять власть, делать деньги и контролировать массы. Но сегодня этот поезд начинает сходить с рельсов.

Старые страхи, которые использовали национальные центры власти в годы холодной войны и после нее, — перед коммунистами и террористами — сегодня надежно устоялись, и власть предержащие могут уверенно нажимать педали газа и тормоза, то усиливая, то ослабляя их. В этом всегда присутствовал коварный и порочный элемент манипулирования (вспомните про “грибовидное облако” Кондолизы Райс, которым она пугала нас неоднократно), но это помогало поддерживать стратегический баланс. Нужна определенная мера страха, чтобы люди вели себя послушно, но перегибать палку не следует, так как они начнут гоняться друг за другом (а то и за своими руководителями) с вилами или врезаться на своих машинах в толпы протестующих.

Сегодня очень многие люди могут подливать масло в огонь, и похоже, что они вовсе не заинтересованы в том, чтобы погасить его. Средства массовой информации истэблишмента, некогда процветавшие за счет сбора информации и репортерской работы, сегодня вразнос торгуют страхами и нервозностью, благодаря в основном социальным сетям типа Фейсбук и Твиттер. Подтверждения наших величайших страхов и тревог пулей разлетаются по многочисленным платформам ежедневно, ежечасно и непрестанно. При этом никто ничего не фильтрует и не контролирует, но все стремятся напугать нас по максимуму, формируя новости соответствующим образом. После этого мы ретвитим и репостим информацию, передавая ее единомышленникам, и тем самым подтверждаем свои страхи и даже создаем целые спаянные сообщества на основе таких страхов. Это очень опасная игра. Представьте себе эпизод из “Черного зеркала” (британский сериал о влиянии информационных технологий на человеческие отношения — прим. перев.), в котором устройство, которое с помощью алгоритмов распознает самые сильные наши страхи, попадает не в те руки.

Все это уходит своими корнями в историю. Впервые мы очень сильно напугались, когда становились господствующей державой на нашей планете, вооружившись атомной бомбой, которой не было в то время ни у кого. С тех пор мы хвалим одного президента за другим за то, что они создают и поддерживают самый мощный в мире механизм национальной безопасности, благодаря которому мы чувствуем себя спокойно.

Но нас все равно учили бояться всего вокруг. Коммунистов в правительстве, Голливуда, теорий домино, революционных движений, многочисленных и многоликих злодеев из бондианы. Тех, кто боролся за мир, обвиняли в сотрудничестве с врагом. Мы поддерживали почти все то, что делали власть предержащие, которые подавляли гражданские свободы, повышали налоги, чтобы закупать оружие, свергали правительства в других странах, карали американцев за написанное и сказанное. Поддерживали из страха перед тем, что может случиться в противном случае. Сегодня большинство людей понимает, что эти страхи были преувеличены. Почти все американцы, погибшие в холодной войне, лишились жизни в той борьбе, которую мы сами начинали, провоцировали, и в которую слепо вступали. Рак и автомобильные аварии унесли больше американских жизней, чем доктор Стрейнджлав.

А потом мы страшно напугались после событий 11 сентября 2001 года. Этот страх был намного сильнее, чем в годы холодной войны. Республиканские лидеры, их воинственные аппаратчики и бандиты из Вашингтона убедили американцев, что террористы живут среди нас, что ими руководят кураторы, окопавшиеся в американских и зарубежных мечетях, а непредсказуемые и коварные злоумышленники-интриганы ведут долгую игру. Они могут превратить наших детей в джихадистов, действуя через Фейсбук. Предупреждения типа “кто не с нами, тот против нас” вскоре обрели иную формулировку: “Вам не о чем беспокоиться, если вам нечего скрывать”. А в это время государство национальной безопасности разрасталось все новыми метастазами. Но в конечном итоге от диабета и падений с лестниц умерло больше американцев, чем от рук Усамы бен Ладена и многочисленных филиалов “Аль-Каиды”.

Мы слишком долго ведем себя подобно напуганной собаке из приюта, которая страшится приходящих туда Плохих Людей. Разница заключается в том, что страх и беспокойство почти всегда заставляют нас бежать в одном направлении, целенаправленно, по прямой.

Неприятной отличительной чертой 2018 года стало то, что медийный мейнстрим страдает от идеологической предубежденности, а социальные сети — от едва сдерживаемой психической неустойчивости. Мы одновременно стали более разнообразными и более разделенными, расколовшись на тысячи социально изолированных онлайновых сообществ. Сейчас нам стало удобнее страдать от коллективных страхов.

Страх очень силен. Звук вызывает воспоминания, которые запускают невольные подсознательные процессы: учащается сердцебиение, начинают сокращаться мышцы, мозг лихорадочно думает о том, драться или бежать. Если прожить в таком состоянии достаточно долго, то в итоге обязательно получишь посттравматическое стрессовое расстройство, и тогда ты уже не сможешь контролировать свою реакцию на определенные стимулы. А теперь представьте целую страну, которая ведет себя таким образом, пытаясь принимать хорошие и правильные решения, в то время как ее куриный мозг подавляет рациональное мышление.

Если посмотреть на материалы блогов трех-четырехлетней давности о наших тогдашних страхах, то мы найдем там знакомые имена. Путин в то время собирался напасть на Европу, а Ким Чен Ын — начать войну из-за комедии Сета Рогена “Интервью”. Но тогда ведущие СМИ не говорили о некомпетентности президента, а людей, придерживавшихся такого мнения, отталкивали в сторону, называя конспирологами и лжецами. Не было всеобщего беспокойства по поводу того, что демократия находится на грани краха. А тех, кто говорил о заговорах и о поджоге Рейхстага, высмеивали на телевидении в реалити-шоу, называя паникерами. В то время существовал некий консенсус по поводу того, чего надо бояться и когда.

Но сейчас боятся все, и страх стал всеобщим. Мы боимся, что Трамп начнет войну с Северной Кореей (в этом сценарии Ким разумный и вменяемый человек). Мы также боимся, что он не начнет войну, и тогда они ударят по нам первыми (в таком сценарии Ким сумасшедший). Мы боимся, что Трамп русский шпион, прокравшийся в Белый дом (конец демократии!). А еще мы боимся, что демократы используют Мюллера, чтобы отменить результаты законных выборов (опять конец демократии!). Мы обеспокоены тем, что фашистское правительство отнимет свободу слова, и одновременно опасаемся, что правительство делает недостаточно для подавления свободы слова в целях прекращения ненависти. У нас слишком много оружия, и мы не можем чувствовать себя в безопасности, и у нас слишком мало оружия, из-за чего мы не в силах надежно защититься. Изберем больше женщин, а иначе их правам наступит конец. Но если мы изберем больше женщин (а также цветных, геев, лесбиянок, трансгендеров и т.д.), то конец придет всем нам.

Мы никак не можем сделать вдох, выдох, а потом успокоиться. Поэтому, если раньше все говорили о снижении напряженности на Корейском полуострове, то теперь все заголовки кричат о психически больном Трампе, который вполне может нажать ядерную кнопку, может быть, уже сегодня вечером (посмотрите в Твиттере). Все, что для вас важно — права трансгендеров в туалетах, аборты, оружие, религия — подвергается мощным нападкам. Мы всегда в состоянии повышенной опасности, всегда готовы драться или бежать. Страх примитивен, и неважно, чего мы боимся. Важно, чтобы мы продолжали бояться.

Трамп вовсе не демагог, чего опасаются многие. Он просто более грубая версия того, что было нормой на протяжении десятилетий. Бояться нужно того, что появится после него. Время у нас еще есть. Его странный приход к власти в самом мощном государстве мира может стать тем театром абсурда, в котором как в стране Оз поднимется занавес, и все мы поймем, как нами манипулируют при помощи страха. Однако существует опасность, что Трамп станет сигналом к пробуждению для людей иного рода, которые гораздо хуже, умнее и хитрее. Эти люди могут пересечь черту и перейти от манипуляции к эксплуатации (вот тогда Рейхстаг запылает по-настоящему), а потом выведут нас из состояния статического равновесия и окунут в хаос.

Напуганные люди согласятся, а то и сами начнут требовать принятия экстремальных и опасных мер для решения проблем, которые на самом деле существуют лишь в их страхах. Помните, как из-за страха перед вторжением после Перл-Харбора мы начали незаконно лишать свободы американских граждан японского происхождения, которые торговали в магазинах и трудились на земле? Вот чего нам нужно бояться на самом деле.

Питер Ван БЮРЕН — ветеран дипломатической службы, 24 года проработавший в Госдепартаменте. Он автор книг “Мы не хотели ничего плохого, или как я помог проиграть битву за умы и сердца иракского народа” (We Meant Well: How I Helped Lose the Battle for the Hearts and Minds of the Iraqi People) и “Война Хупера. Роман о Японии времен Второй мировой войны” (Hooper's War: A Novel of WWII Japan).

The American Conservative, США