“Мы с Олегом [Дерипаской] сошлись, что UC Rusal и “Норникель” — разные предприятия и разные компании и какой-либо синергии между ними не видно. Поэтому они будут в среднесрочной перспективе самостоятельно развиваться”, — сказал в интервью Ведомостям президент и основной владелец “Норникеля” Владимир Потанин. Представитель Дерипаски лишь напомнил, что доля в “Норникеле” всегда рассматривалась “как стратегическая инвестиция и эта позиция не менялась”.

Именно с идеи объединить UC Rusal и “Норникель” начались почти 10 лет назад отношения Дерипаски и Потанина. В 2007 году последний начал раздел бизнеса с Михаилом Прохоровым. Предполагалось, что Потанин выкупит главный актив партнера — блокирующий пакет “Норникеля”, собрав в своих руках более 50% акций компании. Переговоры шли очень трудно, и в итоге актив Потанин упустил. Весной 2008 года, незадолго до кризиса, о покупке этого пакета объявила UC Rusal.

Покупатель не скрывал цели — объединиться с “Норникелем”. В этом случае получится “крупнейшая российская горно-металлургическая компания и мировой лидер на рынках алюминия, никеля, меди, платины и палладия”, говорилось в совместном заявлении группы “Онэксим” Прохорова и UC Rusal. После ожесточенного корпоративного конфликта и перемирия акционеры вновь вернулись к мысли создать национального горно-металлургического чемпиона и привлечь других игроков: “Металлоинвест”, Evraz, “Мечел” и даже “Уралкалий”.

Участники переговоров не скрывали — они хотят создать российский аналог BHP Billiton. Эта компания добывает железную руду, медь, золото, уран, калий, нефть. За год, завершившийся 30 июня 2017 года, ее выручка составила $38,3 млрд — это почти в 5 раз больше показателей UC Rusal и “Норникеля”.

Идея создания русской BHP Billiton остается в силе, говорил в январе 2010 г. французской Les Echos Дерипаска: “Задача заключается в создании глобального российского лидера в области металлургии и горной добычи”. “Есть большая потенциальная синергия между двумя компаниями”, — отмечал бизнесмен, подчеркивая, что договорился с Потаниным не поднимать этот вопрос до конца 2011 года. А в 2011 году сторонам оказалось не до переговоров об объединении — корпоративный конфликт разгорелся с новой силой.

Теперь переговоры прекращены. “Эта идея [слияние], на мой взгляд, не очень живая, потому что стратегически должны быть другие приоритеты, — объясняет Потанин. — Я с Олегом это обсуждал летом. У нас был откровенный разговор, что если у кого-то из нас есть мысли о слиянии, то лучше это сейчас обсудить. Не держать камень за пазухой”. По словам Потанина, Дерипаска ответил, что “больше видит синергии между UC Rusal и En+ и что он думает скорее в направлении, как консолидировать эту цепочку на базе En+”. “Он рассказал о том, что он собирается делать IPO, и по итогам вы видите — Glencore меняет часть своих акций в UC Rusal на En+”, — говорит Потанин.

En+ — энергометаллургическая компания Дерипаски, которая в ноябре провела IPO на Лондонской бирже на $1,5 млрд. Она владеет контрольным пакетом UC Rusal и энергетическим холдингом “Евросибэнерго”, в которую входят четыре крупные сибирские ГЭС. Цель En+ — консолидировать UC Rusal, подтверждают несколько источников, близких к разным акционерам En+. Glencore, владеющая 8,75% акций UC Rusal, согласилась обменять их примерно на 11% акций En+. Но полная консолидация — перспектива отдаленного будущего и возможна только при благоприятном стечении обстоятельств, говорит источник, близкий к одному из акционеров компании. Два собеседника “Ведомостей” слышали от разных акционеров UC Rusal, что идеалом было бы слияние всех трех компаний — En+, UC Rusal и “Норникеля”. Источник, близкий к одному из акционеров En+, утверждает, что такая перспектива не обсуждалась. К тому же она означала бы для Дерипаски потерю контроля над En+, а это невозможно, подчеркивает он.

Сейчас капитализация En+ составляет $8 млрд, тогда как у “Норникеля” — $28 млрд, говорит директор по металлургии и горной добыче Prosperity Capital Management Николай Сосновский. Соответственно, пакет Потанина в “Норникеле” стоит $8,5 млрд. Если бы компании решили объединиться на базе En+, то он мог бы претендовать на 51%, тогда как доля Дерипаски снизилась бы с 73 до 36%.

Слияние могло бы быть вариантом развития отношений UC Rusal и “Норникеля”, так как нет “другой логики владения одной крупной производственной компанией акциями другой крупной производственной компании”, говорит Потанин. “С индустриальной точки зрения логики в такого рода владении нет, поэтому это должно разрешаться либо через слияние компаний, в чем мы с Олегом оба не видим синергии, либо через выделение этих акций, их выкуп”, — сказал Потанин.

У слияния двух крупнейших в своих отраслях компаний есть и еще одно препятствие. Сейчас традиционные промышленные компании должны фокусироваться не на масштабировании бизнеса, а на поиске места в новой, постиндустриальной реальности, считает Потанин. Тяжелую индустрию сложнее всего перевести на цифровые технологии, указывает он. “Для компаний из этого сектора острее всего вопрос стоит не о консолидации, укрупнении или экстенсивном развитии, а о том, какой будет их связь с новым технологическим укладом и с новой цифровой экономикой”, — считает бизнесмен. Да и эффект от объединения двух компаний вряд ли бы превысил по капитализации сумму капитализаций отдельных компаний, говорит аналитик АКРА Максим Худалов. А повторения сырьевого бума, когда горнодобывающий гигант может быть эффективен, ждать придется очень долго, отмечает он.