В российских СМИ стартовал новый раунд антиукраинской истерии, который может оказаться симптомом очередной попытки военного обострения.

Пиратобандеровцы

3 апреля РИА Новости со ссылкой на неназванный источник в силовых структурах Крыма сообщило, что “командование Черноморского флота, включая морскую авиацию, готово обеспечить безопасность судоходства в северо-восточной части Черного моря и акватории Азовского моря после инцидента с задержанием украинскими пограничниками сейнера “Норд”. При этом собеседник агентства обвинил Украину в “государственном пиратстве”.

Тот же тезис, комментируя новость о намерениях ЧФ, озвучил бывший командующий Балтийским флотом Владимир Валуев, добавив: “Это нездоровая задумка властей Украины, с которой надо бороться всеми доступными способами”. Проще говоря, Черноморский флот в стороне оставаться не должен и не станет. Параллельно ТАСС привело слова зампреда крымского “Совмина” Георгия Мурадова о “пиратском акте”.

Наконец, на следующий день в интервью тому же агентству председатель Общероссийского движения поддержки флота капитан первого ранга Михаил Ненашев также заявил, что угроза “украинского государственного пиратства уже обозначилась”. И, разумеется, отметил, что ЧФ начнет патрулирование в Азовском море. Кроме того, он предупредил “бандеровские власти Украины”, которые “ничем не отличаются от сомалийских пиратов”, что Россия может “усилить технический досмотр украинских судов в Керченском проливе и ограничить их плавание.

Здесь стоит отметить следующее. Во-первых, РИА Новости и ТАСС являются ключевыми государственными СМИ в России и зачастую становятся застрельщиками информационных лавин просто в силу этого положения. Что, собственно, и происходит сейчас: российские медиа и паблики взялись за масштабную отработку темы “предметно наказать Украину за пиратство”. Во-вторых, набор тезисов, представленных в этих новостях, подбор спикеров и явно управляемое развитие сюжета указывают на начало очередной масштабной кампании против Украины. В рамках которой, в-третьих, актуализуется угроза на продолжающем оставаться наиболее уязвимым юго-восточном направлении.

По справедливости нельзя по-братски

Напомню, 25 марта имеющий керченскую регистрацию сейнер “Норд” с экипажем из 10 человек был задержан украинскими пограничниками за нарушение порядка выезда с временно оккупированной территории Украины и отконвоирован в Бердянск. 30 марта судно было арестовано, а капитану выдвинуто официальное обвинение.

Казус ситуации состоит в неоднозначности статуса Азовского моря. В Договоре о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива от 24 декабря 2003 г. значится, что они исторически являются внутренними водами РФ и Украины. Азовское море разграничивается линией государственной границы в соответствии с соглашением между сторонами. Тем не менее все попытки Украины добиться этого разграничения оказывались тщетными, и три десятка раундов переговоров на эту тему, длившихся 12 лет, закончились ничем.

Собственно, с точки зрения международного права есть три варианта решения вопроса. Первый вариант — продолжать считать Азовское море внутренним и распределить его воды между Украиной и РФ по границе, существовавшей между УССР и РСФСР. Однако Москва настаивает, что между союзными республиками по акватории внутренних морских вод административные границы не устанавливались. Соответственно, отказывается признавать установленную украинской стороной в 1999 г. линию охраны государственной границы.

Второй вариант — считать Азовское море внутренним и распределить его акваторию по принципу равноудаленности от берега. Но в таком случае Украина получит большую площадь акватории, чего Россия также допустить не может.

Третий вариант — отказ от признания Азовского моря внутренним. В этом случае граница обеих стран устанавливается на расстоянии 12 морских миль от побережья, а нейтральные воды распределяются между государствами в качестве исключительных экономических зон. Очевидно, что этот вариант устраивает Москву еще меньше, чем предыдущие, поскольку в таком случае, помимо прочего, открывает Азов для иностранных добывающих компаний и боевых кораблей.

В общем, необходимость для нас решения спора в международных инстанциях давно перезрела. Тем более что с аннексией Крыма Москва решила для себя все вопросы: Россия заперла Азовское море, взяв под полный контроль Керченский пролив, а что до границ, то теперь российские комментаторы отводят Украине “стандартные” 12 прибрежных миль. При этом РФ, разумеется, продолжает считать Азов зоной свободного для себя рыболовства.

Вкупе с диаметрально противоположными ответами в Москве и Киеве на вопросы о принадлежности Крыма и гражданстве его жителей получаем узел неразрешимых противоречий. Все члены экипажа имели российские паспорта, выданные в Керчи после аннексии Крыма, то есть с точки зрения украинского законодательства продолжают оставаться гражданами Украины. В России, разумеется, считают иначе.

Забавная сторона в этом деле — захлестнувшая российское медиапространство лавина возмущения “пиратством” украинских пограничников в “международных” водах. К слову, ФСБ завело на них дело по статье “Угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава”. Странно, что не присовокупило похищение людей. Впрочем, с них станется.

Голиаф есть. Давид опаздывает

Как бы то ни было, в нынешних обстоятельствах арест “Норда” или аналогичный ему прецедент был лишь делом времени: для подобной ситуации были созданы все предпосылки. И Москва, судя по активности МИДа и медиа, намерена выжать из нее максимум дивидендов.

С одной стороны, борьба за освобождение “российских граждан” — прекрасный способ разбавить новости, связанные с отравлением Сергея Скрипаля, “Новичком”, массовой высылкой российских дипломатов, кемеровским пожаром и волоколамской свалкой. Старое доброе “наших бьют!” всегда помогает канализировать раздражение публики.

В то же время история с “Нордом” — отличная возможность для Кремля продемонстрировать полноту российского суверенитета над Крымом. Собственно, этот прецедент продемонстрирует либо уязвимость приписанных к крымским портам судов перед украинскими законами, либо их безнаказанность. Параллельно можно слепить и сюжет о надежной защите владельцев российских паспортов — вовсе не лишне на фоне недавней выдачи Чехией хакера из РФ американцам. И, стоит отметить, все те же соображения — только с противоположным знаком — будут толкать украинское руководство к занятию жесткой позиции.

С другой стороны, игра Москвы имеет безусловное внешнеполитическое измерение. Здесь тоже есть несколько пластов. Обвинение Украины в государственном пиратстве, помимо очевидной попытки черного пиара, вполне можно трактовать как угрозу: любая антипиратская кампания в конечном счете завершается на берегу. И хотя “после” необязательно значит “вследствие”, российские демарши вполне вписываются в нынешний событийный контекст в Украине — начиная от следствия против Савченко с Рубаном и заканчивая созданием “Партии мира” Новинским. Кроме того, нынешнюю риторику россиян можно толковать как начало нового раунда асимметричных ответов Западу — с перспективой усиления переговорной позиции и предложения нового размена (условное “что вы предложите, чтобы мы не усугубляли проблем Украины” — такая рэкетирская стратегия уже давно является визитной карточкой Кремля).

В любом случае вопрос в том, есть ли у украинского руководства план действий на случай, если угрозы перейдут в практическую плоскость. Увы, от использования инцидента с “Нордом” в качестве casus belli международное давление сдерживает куда эффективнее, чем наша оборонная мощь. С одной стороны, России приходится учитывать риски ответных мер Запада, с другой — можно ожидать роста количества и уровня провокаций в отношении Украины со стороны ЧФ, в том числе и на Азовском море.

Азовское — самое мелкое море планеты, максимальная глубина его едва достигает 14 м, в среднем — около 7 м, так что с осадкой больше 4 м по самой низкой точке по нему не очень походишь. В ЧФ наберется полтора десятка малых ракетных кораблей (корветов) и катеров, соответствующих этому параметру. Конечно, гонять “убийц авианосцев” вроде “Боры” для устрашения украинских пограничников — так себе выбор. К тому же для большинства из них подобные задачи на регулярной основе могут оказаться трудновыполнимыми ввиду почтенного возраста (в среднем около 30 лет). Однако это не перечеркивает того факта, что на Азовском море, как и на Черном, ВС РФ последовательно реализуют концепцию A2AD (ограничение и воспрещение доступа), превращая его в “российское озеро”.

При этом оперативные возможности ЧФ наращиваются ударными темпами. К примеру, за минувшие два года он получил три фрегата нового проекта 11356, два из которых успели пострелять ракетами по целям в Сирии.

25 марта, за день до того, как “Норд” доставили в порт Бердянска, на госиспытания из Керчи вышел головной корабль (корвет) охраны прибрежной зоны проекта 22160. Близится к концу строительство второго, а остальные четыре, как планируется, вступят в строй в 2020—2022 гг.

Строятся для ЧФ и четыре малых корвета проекта 22800 “Каракурт”. Головной может вступить в строй уже в следующем году, остальные — к 2021-му.

Проходит испытания головной из серии малых ракетно-артиллерийских кораблей ближней морской зоны новейшего проекта 21631 “Буян-М”. Он должен войти в списки ЧФ уже в этом году. Три его систершипа на разных стадиях строительства и еще столько же запланированы. Эти корабли предназначены для действий на мелководье и имеют малую осадку — 2,6 м, что делает их весьма вероятными кандидатами на азовскую “прописку”.

Все они являются носителями крылатых ракет семейства “Калибр” и (за исключением “Буяна-М”) противокорабельных ракет типа “Оникс”, чьи характеристики позволяют не особо считаться с размерами Азовского моря.

Украина мало что может противопоставить этой угрозе. Приходится констатировать, что спустя четыре года работы над москитным флотом хвастаться особо нечем и Азовское побережье остается едва ли не самым уязвимым направлением нашей обороны. И оно нуждается в усилении. Причем срочно, то есть вчера.

С этим связан целый ворох проблем. Во-первых, Украина до сих пор не обзавелась мобильными и компактными морскими оружейными платформами, а в высоких кабинетах продолжали упорно бороться за проект совершенно неактуального ныне корвета. Успехи в доведении до ума проекта “Гюрза” более чем скромны: из шести построенных катеров в строю пока только два, причем на них все еще доводятся системы вооружения. И потом, даже после этого их функционал будет весьма ограничен как мореходными качествами, так и номенклатурой вооружения (из ракетного — только морская версия противотанкового комплекса “Барьер”).

Идея покупки у Турции 10—15 быстроходных (до 50 узлов) платформ с кевларовыми корпусами была благополучно похоронена, хотя в качестве быстрого решения имела ряд очевидных плюсов.

Сделка по передаче двух американских катеров типа “Айленд” тянется уже третий год, и нет конца бюрократическим процедурам (знакомые с проблемой спецы без шуток очерчивали эти проблемы: “как проводить, импорт или не импорт, облагать налогом или нет…”). При этом Вашингтон готов дать больше, но нет уверенности, что Киев сможет больше взять. А главное — вероятность их появления в Азовском море стремится к нулю. Между тем совершенно очевидно, что там необходимо создавать отдельную от черноморской группировку.

Согласно утвержденным в 2015 г. планам на протяжении 2018—2020 гг. ВМСУ должны получить по одному катеру проекта “Лань”, но будут ли эти планы выполнены — неясно.

И потом, что ставить на эти платформы? 30 января успешно прошли первые открытые испытания противокорабельной версии крылатой ракеты “Нептун”, и будто бы через два года будет налажено ее производство. Свои платформы и свои ракеты — вариант, разумеется, идеальный. Но сопряженный с немалым количеством “если”. И существует риск, что, если что-то пойдет не так, в 2020 г. принимать решения придется в обстановке жесткого цейтнота.

Рискнуть ли остаться самодостаточными и, возможно, построить флот самим в перспективе десятилетия-двух, если хватит времени? Или же поступиться амбициями ради безопасности и искать вариантов приобретения готовых решений и немалые деньги на покупку и сервис? Эта дилемма в наших обстоятельствах хороших решений не имеет. Но решения нужны. Решения быстрые, комплексные и, учитывая разницу в весовых категориях, асимметричные.

Алексей КАФТАН