Владимир Путин снова пробует мир на слабо. Он назначает выборы президента на 18 марта — день аннексии Крыма. Он может впервые голосовать не в Москве, а в оккупированном Севастополе. И уже анонсировано — поддержка здесь будет самой высокой в России. За две недели до выборов, требуя послушать (или слушаться?) Россию, размахивает ядерной дубинкой. И не важно ведь, по большому счету, старая она или новая, придумали “наши ребята” ядерный моторчик для крылатой ракеты, или это просто мультик для внутреннего (мы всех победим!) и внешнего (анимация ударов по Флориде, где дом Трампа) пользования. Важно, что акт публичного ядерного шантажа состоялся. Судя по заявлениям, США и европейские структуры могут не признать легитимность выборов российского президента на территории Крыма и Севастополя. Но о непризнании легитимности выборов в целом и избранного президентом РФ речь не идет.

Первой это должна была бы сделать Украина. Но этого не будет — при этой власти, не решающейся на разрыв дипломатических отношений с государством-агрессором. Хотя несколько традиционных полушагов в данном направлении было сделано — в виде призывов не признавать легитимность выборов президента РФ в аннексированном Крыму. С таким заявлением на Мюнхенской конференции по безопасности выступил президент Петр Порошенко, а МИД направил ноту.

“Направили ноту МИДу РФ: 1. Решительный протест против выборов президента РФ на территории оккупированного Крыма. 2. Предостерегли от попыток организации выборов на территории оккупированного Донбасса. 3.Подчеркнули, что не может быть никаких выборов в диппредставительствах РФ на территории Украины без полного выполнения первых двух условий”, — написал Климкин в своем Твиттере.

Такие же решительные заявления мы слышали от президента и МИДа не далее как полгода назад — накануне думских выборов. Тогда Петр Порошенко требовал не допустить проведения голосования по выборам депутатов Госдумы РФ на территории Украины, но оно прошло — в помещениях генконсульств РФ в Киеве, Одессе, Харькове и Львове. Под усиленной охраной и, на радость российским телеканалам, со стычками с участием свободовцев и “Правого сектора”. Каким образом украинская власть может воспрепятствовать открытию избирательных участков в диппредставительствах РФ, как пишет Климкин, пока непонятно, ведь их помещения и территории обладают дипломатическим иммунитетом.

В свою очередь Верховная Рада обратилась к мировому сообществу с призывом: в случае проведения голосования в Крыму осудить его и отметить в выводах наблюдательных миссий (в том числе ПА ОБСЕ) факт нелегитимного голосования на временно оккупированной территории АРК и Севастополя, которое “существенно искажает результаты голосования в целом по Российской Федерации”, а также ввести новые санкции против России. По предложению народного депутата Рефата Чубарова, в постановление внесли и призыв, по сути, блокировать государственные и рабочие визиты президента России в страны — члены ООН, а президентам, правительствам и парламентам этих стран “не принимать приглашений и не совершать государственных и официальных визитов в РФ”.

Как говорится, запасаемся попкорном. И не только на 18 марта и после. Выдержав театральную паузу, Владимир Путин, по идее, должен удивлять мир и своих избирателей каждый день до даты выборов, главной пропагандистской фишкой в которых стал Крым. Собственно, это и определило многое из происходящего на полуострове в четвертый год его оккупации.

ВМБ “Крым”

Аэродром подскока. Материал с таким заголовком ZN.UA опубликовало в марте 2014-го, за несколько дней до псевдореферендума, прогнозируя, что оккупированный Крым при любом раскладе будет выполнять для Кремля именно такую функцию. Здесь Россия будет “дозаправляться” ресурсами всех видов для дальнейшей агрессии против Украины и не только. Так оно и вышло — гробы в Крым идут с Донбасса и Сирии, а сам полуостров превращен в мощную ВМБ — военно-морскую базу, нарушившую баланс сил во всем Черноморско-Средиземноморском регионе. Даже блок-кондукторы на захваченных украинских газовых месторождениях на шельфе Черного моря переоборудованы под базы радиоэлектронной разведки и казармы.

В Крыму будет строиться, создаваться и развиваться прежде всего и только то, что необходимо для этой базы-монстра и ее контингента, а также для поддержания взлетевшего на фоне эйфории от “Крымнаш” рейтинга Путина. И в этом прогнозе мы тоже не ошиблись.

Крымский мост через Керченский пролив — это, прежде всего, военный объект. А трасса “Таврида” от моста в Керчи до Севастополя — его компонента для достижения минимального времени для переброски любого количества и габарита транспорта и людей из материковой России в главную базу ЧФ.

Одновременно мост — это прижизненный памятник Путину. Гитлер и Сталин не смогли, а он — всего за пару-тройку лет — построил! И не важно, как долго он простоит, не важно, что ради него были заморожены многие критически значимые инфраструктурные объекты по всей России, плевать, сколько там разворуют из 4 млрд долл. (в конце концов, это же Ротенберги и остальные дачники “Озера”). Народ — в восторге.

Но уже далеко не весь и не в Севастополе, где для нужд Минобороны принудительно изымаются участки земли и сносятся дачи местных жителей. (”Коммерсантъ”, к слову, объясняет возможное голосование Путина в Севастополе угрозой низкой явки, которую его явлением резко поднимут).

Обезземеливание — одна из любимых колонизаторских политик России еще с XVIII в., в первую аннексию полуострова она вызвала огромную волну самодепортации коренного населения — крымских татар в Турцию. Без оглядки на письма-жалобы Путину в городах сносятся рынки — десятки тысяч людей остаются без работы, становятся зависимыми от государства или покидают Крым в поисках заработка. Одновременно Крым заселяется россиянами. Это вторая классическая политика колонизаторов — изменение структуры населения оккупированной территории. И если в первую аннексию девкам из российской глубинки платили по 5 рублей, чтобы они ехали на полуостров, выходили замуж за солдат и заселяли Крым, то сегодня переселенцев правительство РФ стимулирует компенсацией покупки жилья.

Но этого мало. Территория военной базы должна быть зачищена от всех неблагонадежных, в первую очередь от коренного народа, имеющего право на самоопределение на своей исторической земле. Поэтому политика выдавливания из Крыма крымских татар или их приручения через подкуп должностями или позволение ведения бизнеса — отдельной строкой и на особом контроле. Как и жестокое подавление любого публичного инакомыслия. В этом плане Крым — точно не Россия. То, что возможно в Питере или Москве — выйти на улицу с плакатом, провести одиночный пикет или многотысячную демонстрацию с украинскими флагами против войны, — напрочь запрещено и даже немыслимо в Крыму. 64 политических заключенных — таков итог работы российских силовиков за четыре года оккупации Крыма по данным крымских правозащитников.

В списке политических заключенных России, составленном правозащитным центром “Мемориал”, сейчас 123 фамилии; 22 из них — граждане Украины. Это те, кто уже отбывает наказание в местах лишения свободы, содержится под стражей или домашним арестом в ожидании “приговора”. Еще семь украинцев определены “Мемориалом” как вероятные жертвы, в преследовании которых есть признаки политической мотивации (среди них — “крымские диверсанты” Евгений Панов и Андрей Захтей и “шпион” Роман Сущенко).

И тем не менее сопротивление оккупантам в Крыму растет, утверждает Ахтем Чийгоз, бывший крымский политзаключенный №1, освобожденный из СИЗО путем циничной депортации с Родины. Он говорит, что первые годы после аннексии у всех людей был шок, но сейчас он проходит. И сегодня появляется все больше и больше людей, которые подключаются к процессу борьбы. Сопротивление разноплановое, порой не очень заметное, но оно расширяется.

Публичный всенародный сбор “Крымской солидарностью” средств на оплату штрафов крымскотатарским активистам 10-рублевыми монетами (платить штрафы их носят ведрами); ежемесячная помощь из пожертвований, собранных фондом “Бизим балалар” детям политзаключенных (их уже больше ста, поэтому в месяц надо собрать не меньше полумиллиона рублей!); организация из Крыма литературного конкурса “Ми діти твої, Україно” им. Данила Кононенко (за годы оккупации он стал всеукраинским!); “самиздат” в Интернете Украинского культурного центра; борьба за сохранение крымскотатарских и украинских классов в тотально русифицированных школах; дуа — массовые домашние молебны мусульман, посещение архиепископом Климентом политзаключенных в психиатрической больнице, суде и под домашним арестом; присутствие активистов на всех политических процессах в судах, стримы в соцсетях из мест облав, обысков и арестов… Все это — местные, крымские инициативы, никак не организованные официальным Киевом и, к сожалению, никак им не поддерживаемые.

И возникает вопрос: а Киеву вообще надо, чтобы в Крыму крепло и ширилось сопротивление?

Что они себе в Киеве думают?

“Может, мы просто чего-то не знаем? Может, они там, в Киеве, что-то умное придумали, с Западом согласовали, и все идет по плану”? — со слабой надеждой спрашивал мой друг, когда мы уже отчаялись понимать, как можно так тупо проигрывать время и возможности, чтобы остановить оккупацию. Из ползучей в первую неделю марта 2014-го она резко перешла в бешеный галоп, в три недели породив мировую проблему.

“Лучше бы мы этого никогда и не знали”, — думалось через три года при чтении “стенограммы” заседания СНБО от 28 февраля. Того, где Турчинов предлагал начать “активные консультации с НАТО о вступлении ассоциированным членом”, а Яценюк — переговоры с “властью” автономии о новой Конституции, оставлении НДС и акциза; Наливайченко — вызвать в Киев руководителей силовых ведомств, чтобы узнать, “кто из них на нашей стороне, а кто — нет”, а Тенюх убеждал, что на всю страну найдется только 5 тысяч верного войска… Ага, пять, “из которых” 6 тысяч военнослужащих потом вышли на материк из Крыма.

Многие знакомые из Крыма часто спрашивают: “Ну, что, когда они уже начнут нас освобождать? Что они себе там, в Киеве, думают, сколько можно?!”. Я отвечаю, что это зависит от нас. Во многом — от нас, потому что нынешние власти Украины начнут “переставлять ноги” в крымском вопросе, когда запрос на эти активности будет такой силы, что уже отмахнуться или отпетлять не будет никакой возможности. Но для этого “крымский вопрос” должен стать украинским, т.е. он должен быть важным для всех украинцев, а не только для крымчан. И достичь этого невозможно без вовлеченности в общеукраинские процессы. Не должны крымские татары жить только болью и мечтой о национальной автономии, а все крымские политические украинцы — только лишь возвращением в свободный Крым. Коррумпированное, нереформированное, профнепригодное, повязанное тысячами бизнесов и общим темным прошлым и настоящим с агрессором государство Крым не освободит! Мы должны его изменить. Более того, мотивация к изменению страны у жителей Крыма и Донбасса должна быть сильнее, чем у кого бы то ни было другого. Потому что мы знаем, как дорого стоит коррупция, как дешево стоят украинские политики, адмиралы и генералы, и как больно от осознания того, что ты вчера мог сделать больше, быть смелее и действовать решительнее — и возможно, все пошло бы не так…

Крымские активисты, юристы, экономисты, журналисты, профессионалы любого дела должны идти в украинскую политику. Должны идти во все партии, которые реально стремятся и уже делом доказали свою состоятельность изменить страну, вернуть Крым и Донбасс. Много лет назад и подряд мы убеждали лидеров Меджлиса: крымские татары — национальность, а не партийность, не нужно записывать во враги народа тех, кто нашел себя в иной партии, если ее идеология и деятельность не противоречат национальным интересам и интересам крымскотатарского народа. Чем больше крымских татар будет в других партиях, тем меньше антикрымскотатарской пропаганды мы будем видеть во время выборов, тем выше уровень понимания и решения проблем народа, который вернулся домой, тем легче процесс интеграции и т.д. Сегодня, как видится, то же самое можно сказать обо всех жителях Крыма: чем больше крымчан в партиях, которые ставят своей целью и уже ее претворяют в борьбу с коррупцией, деолигархизацию, реформы реальные, а не мнимые, верховенство права и возвращение, тем выше вероятность, что “крымский вопрос” будет стоять в каждой партийной программе, тем скорее он будет внесен в политическую повестку дня.

Итак, оторвать коррумпированных чинуш и политических барыг от корыта и бдения собственного бизнеса и понудить заниматься деоккупацией можно только мощно заявленным запросом всего общества.

И этот запрос должен формироваться не только на свободной территории, но и там, в оккупации. Болевой шок проходит, иллюзии развеялись, надежды на “договорятся” похоронены. Ожидание хеппи-энда в картине “анаконда душит оккупанта в украинской витрине реформ” явно затянулось, а главное, иногда непонятно, кто кого душит.

Но многие процессы и на свободной, и на захваченной территории самим течением времени и логикой развития требуют активизации действий. К таковым относятся и предстоящие президентские выборы в России и Украине.

Меджлис призывает граждан Украины всех национальностей в Крыму бойкотировать выборы президента РФ на территории оккупированного полуострова. Да, это небезопасно: каждый избиратель взят на карандаш и не один раз — по месту работы или учебы, по месту жительства и голосования, работодателями, участковыми, спецслужбами и даже директорами школ, где учатся дети избирателей.

Втягивая жителей Крыма в незаконные, нарушающие международные конвенции действия на оккупированной территории, их записывают в члены избирательных комиссий (более того, не спросив согласия, вносят кандидатами в списки присяжных заседателей, в том числе военных судов). Формально за отказ от участия в голосовании или работы в избиркоме наказание в РФ не предусмотрено, однако Крым — это неправовая территория, и здесь возможно преследование. Ксения Собчак может с любого телевизора заявлять о нарушении международного права при аннексии Крыма и о его принадлежности Украине, а Николай Семена, Ильми Умеров и на этой неделе — Сулейман Кадыров получили за подобные высказывания сроки лишения свободы, хоть и условно. Преследование за бойкот выборов Путина в Крыму следует ожидать еще и по той причине, что пропагандисты объявили их “вторым референдумом за воссоединение с Россией”, т.е. явка и процент “за” Путина ниже 96,7 по Крыму быть не может.

Но люди сознательно идут на этот риск. На фоне растущего сопротивления оккупантам в Крыму и репрессий с их стороны в отношении граждан Украины малоэффективные действия украинской власти оправдать сложно. Но стоит понять причины этого “ничегонеделания”. Если осмотреть темные непроходимые бюрократические лабиринты Кабмина, ВР и АП, где похоронены важные решения по Крыму, то окажется, что местами просто поменять сгоревшую лампочку — явить политическую волю.

Как видится, президент Петр Порошенко не имеет достоверной регулярной оперативной информации и аналитики по крымской проблематике в целом и по многим важным ее составляющим в частности. Доверенного лица по крымской теме у президента нет. Есть отдельные ходоки и каналы по отдельным темам. Говорят, в “стратегической семерке” роль крымоведа одно время играл Арсений Яценюк, который в начале нулевых пару лет был министром экономики автономии. Представительство президента в АРК, находящееся в Херсоне, орган, прописанный в Конституции, был низведен до уровня структуры, неупоминаемой в Конституции АП. Лишенное тех, за кем как око президента должен был надзирать, — органов власти Крыма, и с новым представителем — Борисом Бабиным, постпредство находится в поиске форм и возможностей решения множества проблем крымчан в центральных органах власти. Как это непросто, наглядно демонстрируют титанические усилия, которые приходится предпринимать министерству по вопросам оккупированных территорий и ВПЛ провести через Кабмин даже мало-мальски значимое для прав граждан решение. Некоторые проекты годами ходят кругами согласований и пропадают в “бермудском треугольнике” правительственных комитетов. Шутка ли, решение о приведении в надлежащий санитарный порядок КПВВ на меже с Крымом мусолится два года. Вдумайтесь, два года — на решение Кабмина о туалетах, освещении и простом помещении для центра оказания админуслуг!

При президенте создан офис Уполномоченного по правам крымскотатарского народа во главе с народным депутатом Мустафой Джемилевым. Ранее были регулярные встречи с ним и с председателем Меджлиса Рефатом Чубаровым. Однако теперь встречи все реже, а несколько заявленных к скорому принятию важных законопроектов так и не были реализованы.

В их числе — изменения в Конституцию в разделе об автономии Крыма, статус которой, как было не раз публично обещано, будет изменен с территориальной на крымскотатарскую национальную. Год ушел на исполнение обещания Порошенко о создании рабочей группы по подготовке проекта, несколько последних месяцев ее члены ожидали, пока представители АП ознакомят президента с наработками, чтобы затем передать их конституционной комиссии. На недавней пресс-конференции Порошенко заявил, что проекта еще не видел, но пообещал тотчас поинтересоваться. При этом огорошил ответом, назвав будущую автономию национально-культурной. Все надеются, что оговорился, но вопрос остается: видит ли президент принципиальную разницу между этими формами автономии, и если да, то что означает его реплика?

Осенью 2015 г. Порошенко дал негласное добро на гражданскую блокаду товарных поставок в Крым, легальные объемы которых за год действия там СЭЗ “Крым” перевалили за 1 млрд долл. При этом обещание лидерам Меджлиса внести проект об отмене фейковой СЭЗ не выполнено до сих пор (подробнее по этой теме ниже).

Нельзя исключать, что Петр Алексеевич и не нуждается в глубоких и всесторонних познаниях о Крыме, поскольку его нет в актуальной повестке дня президента. Однако критика за отсутствие сформированной госполитики по Крыму, скандалы с бизнесом друзей-олигархов и нардепов от БПП в Крыму, наглость бизнеса и власти, подрывающих действие западных санкций на полуострове, необходимость выполнения положений последней Резолюции Генассамблеи ООН по Крыму, которая требует не только от России, но и от Украины недопущения дискриминации граждан с оккупированной территории, и, наконец, выборы, возможно, вынудят Петра Алексеевича достать “крымский вопрос” из дальнего угла длинного ящика.

Парламент Украины мог и должен был стать драйвером процесса деоккупации Крыма (как и Донбасса), ведь это его обязанность — унормировать жизнь страны, претерпевшей такие изменения, как временная оккупация части территорий. Предыдущий состав ВРУ в апреле 2014 г. принял достаточно качественный закон о гарантиях прав и свобод граждан на временно оккупированной территории АР Крым и Севастополя. Раздел об экономических взаимоотношениях с оккупированной территорией, регулировании налоговой и валютной политик решено было изъять, с тем, чтобы Кабмин в месячный срок подготовил качественный законопроект. Вместо него был буквально продавлен лоббистский закон о СЭЗ “Крым”, узаконивший для украинского бизнеса то, что запрещено западными санкциями, об усилении которых украинская власть не устает просить США и ЕС.

Украинский бизнес в Крыму, существуя в двух параллельных реальностях, т.е. в двух юрисдикциях, открывает новые компании, инвестирует в экономику подсанкционной территории, поддерживает своими налогами, продукцией и услугами и стране-агрессору, изобретает схемы ухода от санкций, и даже когда их грубо нарушает — к ответственности не привлекается. Потому что законом о санкциях это не предусмотрено — это раз, а во-вторых, с точки зрения закона о СЭЗ это абсолютно законно.

Поэтому мы арестовываем суда под иностранными флагами, принадлежащие иностранным судовладельцам, которые заходят в закрытые Украиной порты оккупированного Крыма, однако стивидорную компанию, которая в нарушение санкций отгружает на эти суда зерно и металл для незаконного экспорта, мы не наказываем никак. Потому что по закону о СЭЗ “Крым” это законно. А то, что это — компания “Авлита” Рината Ахметова, переписанная недавно на менеджеров его московского кума Игоря Крутого, конечно же, не имеет никакого значения.

Мы арестовываем судно Sky Moon с грузом кальцинированной соды Крымского содового завода, отправленной на незаконный экспорт, но никак не наказываем компанию. И да, по случайности она принадлежит Дмитрию Фирташу.

Мы продаем украинский ильменитовый концентрат с Иршанского ГОКа московской компании “Центр оптимальных технологий” (ЦОТ), а она является официальным российским представителем украинских химзаводов — государственного “Сумыхимпром”, который через менеджмент контролируется Фирташем, и “Крымского титана”, который Фирташу принадлежит. И делаем вид, что не знаем: сырье незаконно будет доставлено в закрытый порт Керчи, а затем — в Армянск, на завод Фирташа. Дожились: впервые за четыре года аннексии среди судов-нарушителей режима закрытых портов появились теплоходы под украинским флагом и портом приписки Херсон. Этот город сегодня — своего рода офисный хаб для участников “ильменитовой схемы”. Правда, сейчас ее немного лихорадит. Одно из суден, отгрузивших в январе ильменит, арестовано после захода в акваторию Херсона — крымский главк СБУ и прокуратура АРК расследуют уголовное производство по незаконным поставкам.

Вот еще пару картинок из практики умелого применения закона о СЭЗ “Крым”. Сеть гипермаркетов “Новацентр” (вывеска, сменившая “Эпицентр” и “Новую линию”) нардепа Александра Гереги участвует в российских тендерах и поставляет стройматериалы Черноморскому флоту и украденным украинским предприятиям.

Парк-отель “Марат” нардепа Игоря Шкири почти на 90 млн руб. получил подряды на услуги по оздоровлению от правительства Москвы. Круглый год в отеле также проходят реабилитацию участники боевых действий из российского союза ветеранов Афганистана (РСВА) сенатора Франца Клинцевича. Того самого, который сразу после захвата ВР и РМ Крыма организовал доставку на полуостров ветеранов-афганцев и спортсменов, а они уже блокировали аэропорты и военные части ВМСУ, “прессовали” противников “референдума” и изображали местное население, приветствующее приход России (судя по всему, именно они гнали от парламента Крыма Петра Порошенко, приехавшего договариваться с крымскими депутатами). Это тот РСВА, который вербует и отправляет в Донбасс добровольцев. А потом они едут в Крым зализывать раны, чтобы снова нас убивать.

Немного статистики. Стивидорная компания “Авлита” по итогам 2017 года стала крупнейшим предприятием Севастополя в сфере морской перевалки грузов, сообщает дирекция закрытого Севастопольского морпорта. За год “Авлита” перевалила на суда-нарушители 300 тысяч тонн грузов (в основном зерна), которые ушли на незаконный экспорт.

“Крымстат” днями тоже порадовал: основным импортером крымской продукции является Украина, на долю которой приходится треть запрещенного экспорта из оккупированного Крыма!

И тут внезапно новость: спецпредставитель Госдепартамента США по вопросам Украины Курт Волкер заявил, что пришло время подумать об ужесточении западных санкций, введенных за Крым.

“Важно, что США, ЕС, Украина и другие страны не признают российскую аннексию Крыма. Я думаю, пришло время подумать о том, как мы можем сделать нашу позицию жестче, включая последствия за поездки (политиков — В.С.), торговлю и бизнес-контакты с этой территорией”, — сказал Волкер, выступая в варшавском филиале The German Marshall Fund.

А что в это “пришло время” думают в Киеве?

На Грушевского,5 думают, как отпетлять от своего же протокольного поручения о разработке законопроекта об изменениях в закон о СЭЗ “Крым” или о его отмене. Рабочая группа при Комитете по налоговой и таможенной политике ВР с участием крымских правозащитников и экспертов была создана по предложению Рефата Чубарова — после того, как из проекта закона об оккупации Донбасса “вылетела” его правка об отмене СЭЗ в Крыму. Месяц назад состоялось первое и последнее заседание рабочей группы. Глава Комитета Нина Южанина искренне призналась, что не знала, как на самом деле работает закон о СЭЗ в оккупированном Крыму. И назначила новое заседание уже через неделю — с конкретными предложениями от министерств и ведомств. А потом его перенесли, и еще раз перенесли, уже на неопределенный срок — Южанина предложила фракциям делегировать в рабгруппу своих представителей. То есть, пустили вдолгую и решение, скорее всего, — согласованное. Поэтому излишне писать, чем заняты умы по этому поводу на Банковой и Грушевского,12.

После заявления Волкера, возможно, там и задумаются. Но сидеть и ждать плодов раздумий этой власти крымским общественникам не стоит. Нужно идти и менять повестку дня страны в целом, и тогда в ней обязательно найдет свое место деоккупация Крыма.

Валентина САМАР