Украинские школьники на церемонии, посвященной началу учебного года, Киев, Украина, 1 сентября 2017 года

После событий Евромайдана прошло больше трех лет, но до сих пор в Украине не судили ни одного высокопоставленного мошенника, хотя у нас их много. Летом на практике в Стэнфордском университете мы учились тому, как ловить “большую рыбу”, используя тематическое исследование по Индонезии, где недавно начала работу антикоррупционная комиссия. Несмотря на недостаточную укомплектованность и отсутствие собственного офиса, она уже успешно проводит расследования, в том числе связанные с официальными госзакупками высшего уровня. У “большой рыбы” в Индонезии были мощные связи и поддержка со стороны семьи президента, но новый антикоррупционный суд, независимый от общегосударственной судебной системы, привлек фигурантов расследования к ответственности.

Будучи украинским политиком и адвокатом, я была потрясена поразительным сходством между Индонезией и Украиной. Это сходство делает необходимость создания в Украине независимого антикоррупционного суда еще более очевидной и насущной.

Три года назад украинцы вышли на улицы протестовать против вопиющей несправедливости. Тогда друзья президента, премьер-министра и генпрокурора могли делать все, что хотели, алчно добиваясь господства и преференций. Три года спустя украинцы видят то же самое. Всего три обвинительных приговора были вынесены в отношении высокопоставленных госчиновников в 2016 году, в тюрьму никто не сел.

Судебная власть в Украине не пользуется доверием общества, и большинство судебных реформ президента Петра Порошенко не повлияли на ситуацию. Ожидалось, что обновленный Верховный суд будет полностью отличаться от прежнего, но трансформация потерпела неудачу, и недоверие к судам де-факто увеличилось.

Подавляющее большинство уголовных дел, открытых Национальным антикоррупционным бюро Украины (НАБУ) и Специализированная антикоррупционная прокуратура (САП) – независимых организаций, появление которых – достижение Евромаидана, – не может быть завершено, поскольку не создан антикоррупционный суд. Даже при наличии новых органов судебная система Украины остается неспособной привлекать к ответственности высокопоставленных государственных чиновников и политиков.

Концепция функционирования антикоррупционного суда в Украине – тема самых горячих дебатов осеннего политического сезона, хотя в существующем законодательстве уже прописаны принципы создания Высшего антикоррупционного суда.

Первоначально НАБУ оказался эффективным и независимым следственным органом. Несмотря на подотчетность генеральному прокурору, САП продемонстрировала характер, независимость и решительность. Консолидировав усилия с этими двумя учреждениями, независимый антикоррупционный суд имеет шансы разрушить систему коррупции в Украине.

Но Киев переполнен мифами и аргументами против нового суда. Вот пять главных аргументов против него, но я приведу контраргументы в его пользу:

1. “У судебной системы Украины достаточно потенциала, чтобы рассматривать дела любой категории. Антикоррупционные суды – лишнее»”

Специализированная направленность в судебной системе не будет ее перегружать; скорее, это сделает ее эффективнее благодаря усовершенствованию процедур и повышению качества выносимых решений, а также облегчит нагрузку на судебную систему в целом.

2. “Деятельность антикоррупционных судов в других странах не служит примером успеха. Напротив, история доказывает их неэффективность”.

Антикоррупционные суды были достаточно эффективны в странах Азии и Африки со средним и высоким уровнем коррупции, где ситуация напоминает сегодняшнюю Украину.

3. “Создание специального антикоррупционного суда – процесс, который может затянуться на несколько лет. Учреждение антикоррупционных палат в существующих судах может стать простой альтернативой”.

Ложь. Парламенту нужно лишь принять «лежащие на полке» законы, и суд будет создан.

Кроме того, существуют две основные цели создания специализированного антикоррупционного суда: повышение компетентности при рассмотрении дел о коррупции и обеспечение независимости органа, рассматривающего такие дела. Создание антикоррупционной палаты вместо отдельного антикоррупционного суда может решить только первую задачу, поскольку вторая требует специальных процедур. САП и НАБУ продемонстрировали, что для реформирования любой системы требуется создание отдельного органа, который работает в рамках хорошо регулируемых, прозрачных процедур отбора и общественного контроля.

4. “Антикоррупционные суды утратят актуальность в случае успешной судебной реформы и чистки судебных органов”.

Коррупционные суды играют решающую роль на этапе перехода. Однако настоящая судебная реформа должна быть направлена ​​на очищение судебных органов и приход новых, компетентных и беспристрастных судей. В настоящее время эта часть судебной реформы терпит неудачу. Большинство новых судей Верховного суда работают в одной связке, многие из них имеют сомнительную репутацию, а заявленные ими активы не были надлежащим образом проверены. Завершение судебной реформы не обязательно очищает судебную систему или обеспечивает ее независимость.

5. “Опыт новых антикоррупционных органов доказал их неэффективность. Поэтому антикоррупционный суд также будет неэффективным”.

По состоянию на 30 июня НАБУ расследовало 371 уголовное дело, предъявив обвинение 121 персоне, 78 уголовных дел были переданы в суд. Но расследования НАБУ встречают препятствия на стадии судебного разбирательства, поскольку большинство из них требуют разрешения суда. Однако суды – самое слабое звено в деле борьбы с коррупцией. Формирование нового антикоррупционного суда является очевидным и логичным следующим шагом.

Появление антикоррупционных судов даст возможность завершить расследование дел о коррупции и привлечь к ответственности виновных, в том числе “крупную рыбу”, которая ускользнула от прокуроров. Отсутствие результатов в судах, беспрецедентное сопротивление официального Киева на фоне опыта Индонезии вдохновляют меня на то, чтобы бороться за применение этого подхода в моей стране. Это шанс воплотить, наконец, идеалы Революции Достоинства в жизнь.

Народный депутат Украины Елена Сотник

Оригинал на Atlantic Council

Перевод: Андрей САБАДЫР, специально для UAINFO