— Виктория, вы журналист, профессия предполагает быть над ситуацией. На ваш взгляд, почему Путин решился на такое? Он же не мог не понимать, что наступит после его чудовищного решения? Какую цель он перед собой ставит?

— Сразу хочу вас исправить. Я из тех журналистов, кто не бывает над ситуацией. Я всегда в ситуации и иду за своим сердцем. Вижу, что происходит, и не могу сказать, что я беспристрастна. Считаю, что сейчас, если ты беспристрастен, то на самом деле играешь на поле бандитов.

Теперь отвечаю на ваш вопрос. Знаете, я очень много над этим думаю. Уверена, что основа просто патологической ненависти Путина к украинцам (как выяснилось из его пространной сорокаминутной речи) лежит где-то глубоко в недрах НКВД/КГБ.

Не будем забывать, что бандеровцы и УПА сопротивлялись советскому режиму до начала 1960-х — дольше, чем «лесные братья». Большим количеством операций по обезвреживанию бандеровцев руководил Павел Судоплатов — в дурном смысле, но легенда НКВД. Именно он придумывал все и не скрывал, что он убийца. В результате спецоперации под руководством Судоплатова была поймана личная связная Шухевича Дарка Гусак, которой скоро будет сто лет (Дарка Гусак родилась 4 февраля 1924 года. — Авт.).

После расстрела Берии Судоплатова лишили всех званий (был генерал-лейтенантом МВД СССР. — Авт.). Он отсидел 15 лет, с 1953-го по 1968 год. А Дарка, которая никогда никого не убила и была виновата только в том, что любила свою землю и хотела видеть ее свободной, просидела в лагерях 25 лет. Когда Судоплатов вышел, он и его сын огромную часть жизни посвятили его реабилитации. И добились этого в 1992 году.

Судоплатов автор двух книг — «Разведка и Кремль» и «Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930—1950 годы». Я почему-то уверена, что его мемуары, где бандеровцы описаны с особой ненавистью, читали все действующие чекисты. Думаю, что у всех них в крови культ ненависти к этим людям. Хотя я уважала бы достойного врага (а бандеровцы были достойными врагами для власти). Более того, помню, как в моем детстве эта ненависть насаждалась и нам. Нам рассказывали какие-то истории, что бандеровцы хуже фашистов. И вдруг через семьдесят семь лет после окончания войны в России снова вспомнили о бандеровцах.

Если ненависть Путина к Украине настолько сильна, то кого жалеть? Вас? Нет. Нас? Да кто мы такие, чтоб нас жалеть? Нас вообще жалеть никогда не нужно. Мы уже доказали и показали, что с нами можно не считаться и делать все, что угодно.

Судя по опросам, большая часть населения по-прежнему за Путина и его безумные идеи. Поэтому ему все простят. С ним, как известно, они попадут в рай (в октябре 2018 года Путин заявил, что в случае ядерной агрессии со стороны другого государства россияне «как мученики попадут в рай», а напавшие «просто сдохнут». — Авт.), а те, кто против, — в ад.

— Россияне действительно убеждены, что наше государство следует уничтожить?

— Нет. Не ваше государство следует уничтожить. Как нам объяснили, надо «отобрать власть в Украине у этих наркоманов и бЕндеровцев», как Путин вас называет.

— Хорошо, а дальше что?

— Тогда у вас будет новое государство и все будет замечательно. Хорошо бы потом вас обратно в империю забрать, а там недалеко Царство Польское, а через довольно узкое море и Великое княжество Финляндское. Если уж восстанавливать империю, то во всем ее величии. Не знаю, что еще может быть в воспаленном мозгу психопата. Что я вам могу сказать? Я вот ерничаю, однако думаю, что они будут идти до конца.

Читайте также: Андрей Ермолаев: «Вызов, который бросила Россия США, выводит угрозы риска за территориальные пределы Европы»

— До чьего — нашего или собственного?

— До собственного. Надеюсь, что вы все-таки выстоите. Как Путину ни хотелось бы думать про Третью мировую войну (мы же понимаем, что, если в дело вступят войска НАТО, это случится), она может продлиться два дня. Но, судя по всему, Кремль туда всех и толкает. Как гопник: «Ну, давай, давай, давай. Слабо? Я тебе сейчас пощекочу нервишки».

— Людоедская логика. Мы сражаемся за свою свободу. А за что гибнут и получают увечья россияне?

— За что воюют? Знаете, рабов не спрашивают. Посылают — они воюют. Посмотрите на этих позорных солдат. Это какая-то бесконечная и безбрежная дремучесть и безропотность. Мне говорят: «Там подневольные мальчишки-срочники». Им всем поменяли солдатские книжки (может, это иначе называется, не суть — там написано, что он солдат-срочник) на какой-то документ контрактника и заставили это подписывать. Но ты же знаешь, что ты никакой не контрактник. Значит, уже должен понять, что что-то не то происходит. Телефон у тебя забрали. Ты вообще никак не ориентируешься. Ты как в вакууме. Ясно, что по природе не разобрать, в какой ты стране. Но когда ты видишь, что написано «Харків» или какое-то другое слово с «і», ты же не думаешь, что это ошибка. Ты четко понимаешь, в какой ты стране. Нет, это никого из них не интересует и не волнует. Взять бы ему и сбежать из своей части. Самое большее, что ему грозит, — два года дисбата.

— И живым останется.

— Могли вместе всей казармой взбунтоваться. Что с вами сделали бы? Избили палками? Да ничего, скорее всего. А если бы и сделали, все равно вы людей не поехали бы убивать. Но никто не выступил против. Вот это и есть выученная беспомощность, помноженная на страх.

— Вы призывали в «Фейсбуке»: «Российские солдаты, идите домой! Нет войне».

— Знаю одну историю, она еще не закончилась. Парнишка позвонил своей маме и все ей рассказал. В совершенно случайном разговоре с моей приятельницей возникла эта тема. Я моментально набрала «Комитет солдатских матерей России». Там мне сказали: «Пусть срочно звонит, пока не поздно». А в этой части уже половину народа отправили на верную гибель, а половина сидела в казармах. Где это происходит, сейчас неважно.

Эта женщина до этого могла поинтересоваться, кто и как может ее сына защитить? У тебя сын уходит в армию в такое неспокойное время, когда вот-вот что-то начнется с этой «гадкой, отвратительной, гнусной» Украиной (нам же постоянно рассказывают, что в Донецке людей «хулиганы зрения лишают»), так узнай, чем занимаются «Солдатские матери» или наш замечательный фонд «Право матери», у которого есть огромный опыт поиска солдат еще с чеченских войн. Это же не тайные масонские ложи. Может, как-то по-другому можно служить своему государству? В России есть закон об альтернативной гражданской службе, и он действует. И это не обязательно горшки выносить, есть масса других профессий — почту разносить, животным в зоопарке корм давать, клетки убирать. Но никто же из них ни о чем не думает. Такая дремучесть поразительна.

На днях видела репортаж о попавшем в плен 19-летнем парне по фамилии Кравченко из деревни Новочеремхово Иркутской области. Эта деревня маленькая — всего триста человек. Позвонила в райцентр какой-то тетке: «Передайте родителям, что их сын в плену». Позже она сообщила: «К ним уже приезжали, они все знают». Что дальше будут эти люди делать, непонятно. Кто к ним приезжал? Наверное, к сожалению, не «солдатские матери», а военком.

— Тысячи участников «военной операции по демилитаризации и денацификации Украины» вернутся домой в гробах. Их похоронят как героев?

— Когда первый раз в Ростов привезли черные мешки из Донбасса (не тысячи, как сейчас, а гораздо меньше), — кто это заметил? Страна огромная, все размывается. Ну, привезут этот мешок. Похоронят на деревенском кладбище, и все. Это в Украине, когда хоронят, на колени встают, оплакивая каждого. Потому что вы свою землю защищаете. А мы не защищаем свою землю. Собственно говоря, ее нам не от кого защищать. Разве что от самих себя, потому что на нас никто не нападает. Агрессор всегда в минусовой позиции стоит, как ни побеждал бы он сначала. В партизанской войне кто всегда выигрывает? Допустим, она сейчас начнется. Исход понятен.

Читайте также: «Нас не испугали в 2014 году, почему мы должны пугаться теперь?» — командующий Силами теробороны генерал Юрий Галушкин

— Россию ждут экономический крах и полная изоляция — от отказа играть футбольные матчи с вашей сборной до запрета участия в Евровидении.

— Еще не хватало в этой ситуации кого-то от России послать на Евровидение.

— Вы на днях прокомментировали в «Фейсбуке»: «Начата процедура приостановки членства России в Совете Европы. Прощай, Европейский суд по правам человека. Мы этого достойны. Вернее, только этого мы и достойны». А как такое воспримут россияне? Например, Медведев назвал санкции фикцией и мифом.

— Тут все гораздо интереснее. Медведев сказал что-то типа: «Ну и прекрасно, что мы не будем ни в каких советах Европы и ПАСЕ и наконец-то можем вернуть смертную казнь». Получается, это его мечта. А нам когда-то казалось, что он добрее Путина. Теперь можно не жевать сопли, как говорит наш президент и расстрелять парочку преступников. Постепенно они будут расширять категории преступлений, за которые можно казнить.

Но я вам хотела бы все-таки сказать что-то хорошее.

— Что?

— В Москве и других городах люди продолжают выходить на улицы, несмотря на массовые задержания. Первая солдатская мать вышла на пикет в далеком Улан-Удэ. Этого бесконечно мало. Но совсем недавно и такое было непредставимо.

— Должно же когда-то наступить прозрение. Пока мы с вами разговариваем, краем глаза читаю новости — захватчики лезут и лезут, как тараканы из всех щелей.

— Думаю, что Запад не отдаст Украину. Как я написала несколько дней назад: «Спасти Украину — это спастись».

Вы считаете, что мало россиян, которые против войны. Конечно, недостаточно. Но больше, чем было. Нас обвиняют: «А, вы такие трусы». Да никакие мы не трусы. Как бы это объяснить? Это разный принцип подвига. Когда ты, не знаю, как Николай Гастелло, направляешь свой горящий самолет на вражескую колонну, или выходишь на пикет за Украину. Понимаю, что сравниваю несравнимые вещи. Но выйти на пикет, постоять три минуты, потом получить адский штраф, как было со мной (в ноябре 2021 года Ивлеву оштрафовали на 150 тысяч рублей за поддержку общества «Мемориал». — Авт.), или от десяти до пятнадцати суток ареста… Недавно одной девочке дали уже 30 суток (больше по этим статьям нельзя). Ты думаешь, что ничего страшного, конечно, за это время не произойдет. Но ты к этому не очень готов, понимаешь, что тебе придется отсидеть, что никто тебя не вытащит и не спасет. Что адвокаты — это хорошо. Но как прекрасно они ни работали бы, все равно будет сказано, что все доводы защиты приведены для того, чтобы уйти от ответственности, а все доводы обвинения абсолютно правильные, потому что российский офицер полиции не может обмануть. И ты понимаешь, что ты один как дурак.

Так что много нас не будет. Чтобы было много, должно произойти что-то совершенно душераздирающее. Один мой знакомый (он старше меня) пошел к посольству Украины с цветами и в маске, на которой написано «нет войне». Не «слава Украине», не «смерть ворогам», не «слава нации». Его тут же забрали в полицию. Людей хватают на улице за то, что они клеят стикеры «нет войне» на стены зданий, то есть за какие-то абсолютно невинные вещи. Другой мой друг увидел на улице женщину с коляской, которая сдирала со стен эти стикеры. Вот что у нее в голове?

Читайте также: Виктор Муженко: «Где место Украины в глобальной геополитической игре, мы пока не понимаем»

— У нас сейчас такая лютая ненависть к россиянам…

— Наверное, как была к фашистам? О чем речь? А какая может быть — не лютая? Как иначе? Сюсю-пусю?

Украинцы знают, что могут погибнуть, но они понимают, за что. Каждый сделал свой выбор. Сотни тысяч готовы погибнуть. Вот это ваша солидарность.

А у нас… Не хочу сказать, что мы вообще не можем быть солидарными. Но нас же годами как бы крошили по кусочкам. Вот и докрошились. Почему в Киеве 1 декабря 2013 года столько народу вышло на Майдан? Потому что у вас никогда не трогали людей. Это же был ваш лозунг — «не будь байдужим»? А здесь все стали равнодушными.

Не думайте, что я кого-то защищаю. Никакого оправдания нам нет. Думать нужно было давным-давно. Когда Ельцин привел к власти человека из ФСБ и в конце первого года своего правления этот человек предложил вернуть советский гимн. И всем тогда казалось, что это фигня. Музыка-то и впрямь хорошая. А это было начало того конца, какой мы видим сейчас…

1080

Читайте нас в Telegram-канале, Facebook
и Twitter